С увала на увал скачет наш "газик". С увала на увал... Мы едем степью Голые сопки, выжженная солнце трава. Хмурые облака. То и дело перебегают дорогу гонимые ветром перекати-поле. В неверном, колышущемся тумане прячется река. Там граница. Обогнали пограничный наряд: двое солдат с собакой, вооруженные автоматами, идут вдоль контрольной полосы.
Вдруг тучи разорвало, и солнце пылающим оком взглянуло на землю. Мгновенно все преобразилось. Розово-голубыми стали сопки, река превратилась в расплавленную киноварь. Обрадовавшийся солнцу тарбаганчик выскочил из своей норки и столбиком замер у дороги...
Наш «газик» делает крутой поворот, и мы попадаем в
оазис — веселые бирюзовые домики, кудрявый кустарник, шуршат листвой тополя. Пограничная застава.
Я с любопытством оглядываю непривычную для меня обстановку: зацементированный плац, гимнастические снаряды, вольеры для служебных собак, гараж, вышка, на ней—часовой. Чистота, порядок.
Когда начальник заставы Александр Михайлович Федулов прибыл сюда, ничего, кроме казармы и сарая, не было. Ни домиков, ни дерева, ни кустика. Обстроились и обжились за те годы, что здесь служат.
Первые деревца сажала жена Федулова с детьми.
— Как же без зелени жить?— объясняла мне Мария Романовна.— Ведь ребятам скучно...— Ребятами Мария Романовна называет солдат.— Сколько волнений было с этими тополями! Земля у нас отходит от зимней спячки туго, на метр-полтора, не больше. А морозы, ветры — ой-ей-ей! Приходилось укрывать молодые побеги, удобрять землю...
Живет семья начальника заставы в том же доме, где и солдаты. Чисто выбеленные комнатки. Накрахмаленные занавески. На полках много книг. Уютно. Доброжелательность и человеческая теплота, кажется, разлиты в воздухе этого дома. Исходят они прежде всего от самой Марии Романовны — крепкой, белозубой, щеки, что яблоки румяные. Немало пришлось ей, колхознице из Придонья, пережить, особенно в войну: и окопы рыла, и раненых вывозила,
и под бомбежку не раз попадала. Но за всеми бедами и невзгодами не растеряла она жизнерадостности, сердечного отношения к людям. И замуж-то пошла прежде всего по доброте.
Со старшим лейтенантом Федуловым Мария Романовна повстречалась в конце войны, в городе Балашове, где работала дежурной по станции. Большое несчастье свалилось на человека: после родов умерла жена, оставив ему троих детей. Не верил старший лейтенант, что найдется женщина, которая пойдет за него замуж. И Марии говорил: «Мне ведь нужна мать для детей». А Мария жалела сирот, своя доченька сироткой растет.
— Подкупила меня прямота Сашина,— рассказывала Мария Романовна.— Не выдумывал ничего. Никаких пустых клятв не давал. Да и какие тут клятвы...
И хоть родные отговаривали, уехала Мария со старшим лейтенантом на его пограничную заставу, навстречу своему нелегкому счастью, сразу став матерью четверых детей.
С тех пор и живут дружной семьей и все на заставах. Жили в непроходимых таежных дебрях, вдали от сел -и проселочных дорог,— девочек приходилось отправлять учиться в интернат. Жили посреди открытых всем ветрам степей. А вот теперь на берегу реки. Выросли их девочки: одна — директор школы, другая — инженер, третья —в заочном педагогическом и сама преподает.
Младшая, Оля, кончает в этом году десятилетку. Мечтает быть врачом. Выросли девочки. Но сколько еще сыновей обогрела за эти годы Мария Романовна! Всем солдатам заставы она как мать. И пожурит и погрустит вместе, а то и рубашку починит.
Какие дни рождения устраивают здесь солдатам! Обедают за нарядным столом, собирается вся застава. Смех, шутки, песни... И все организует Мария Романовна.
Зато и в свой день рождения или к 8 Марта в щелкал дверей и окон дома находит Мария Романовна теплые поздравления. Открытки с розами и гвоздиками, с алыми тюльпанами дарят ей солдаты, благодарные за сердечную доброту и щедрость. На заставе свое
небольшое хозяйство.
Солдаты по очереди охотно выполняют необходимые работы. Но негласный руководитель, душа этого хозяйства—Мария Романовна. Она и рассаду в стаканчиках сама выращивает и солдат учит за ней ухаживать.
Как осень — все вместе рубят капусту, закатывают банки с помидорами.
— Готовим впрок, на всю заставу,— объясняет она.
Если надо, Мария Романовна и коров подоит. Признаюсь, я невольно залюбовался ею, когда вошла она во время обеда в столовую с ведром парного, еще теплого, душистого молока — сама раскраснелась, улыбается. И совсем не по уставу встретили ее ребята громовым «Ура!». Солдатским и немножко мальчишеским. Да, конечно, все они для нее мальчики, все Марии Романовне в сыновья годятся. Но ведь в Отечественную воевали такие же мальчики.
Только тогда они казались ей взрослыми, потому что были ее ровесниками. А эти парни здесь, на границе, несут тоже нелегкую службу. Состояние постоянной готовности к любой неожиданности, к команде «В ружье» пронизывает всю жизнь заставы. Отправляясь в наряд> солдаты идут мимо полосатого пограничного столба, у подножия которого выложены белым камнем слова: «Советская граница священна и неприкосновенна». Они останавливаются подле строгого серого обелиска, чтобы отдать честь памяти товарищей, погибших в схватках с врагами на границе. Здесь каждый день как в разведке.
Как же велика роль тех, кто на границе помогает утверждать у солдат уверенность в себе, твердость духа! И пусть Мария Романовна не становится на боевой расчет, не ходит в наряд, службу свою пограничную она несет. Несет по сердечному велению. Нет, ни разу не пожалела Мария Романовна о том, что стала женой пограничника. Никогда не жаловалась на трудности.
Напротив, скольким молодым женщинам — женам сослуживцев мужа — помогала она полюбить и принять нелегкую эту долю.
Как старшая встречала, становилась для них заботливой сестрой, веселым и искренним другом. Она учила их ждать мужей из дозоров, пеленать ребятишек, белить стены казарм, не унывать, когда за окном тоскливо воет ветер. И еще учила: на границе, если ты и не носишь шинель, все равно
причастен к делу охраны родной земли.
Был у Марии Романовны такой случай.
— Вышла я как-то на огород, уже темнело,— рассказывала она мне,— вдруг слышу шорох. Притаилась: шуршит! И звук идет от границы. Припала к земле, поползла на звук. Гляжу — вроде бы шнур мелькнул в траве! Что делать! Обнаружить себя? Уйти может перебежчик. И вдруг крикнула, как-то само собой получилось: «Стой! Кто идет?» А в ответ: «Да это я, Мария Романовна. Связист Иванов». Знаете, от неожиданности даже охнула. Потом долго надо мной подтрунивали...
Мария Романовна говорила это со смехом: вот, мол, какая со мной была незадача. Я же слушала ее и думала’- «А коснись меня такое, как бы я поступила? Смогла бы окликнуть неизвестного, может быть, врага?» Мария Романовна смогла.
В день своего пятидесятилетия Мария Романовна, конечно, пекла пироги. И только выложила на тарелку с последнего листа, как вбежал запыхавшийся муж.
— Скорей пойдем в Ленинскую комнату!
— Что такое? — переполошилась Мария Романовна.
— Да не волнуйся, все в порядке. Идем.
— Не могу же я в фартуке — в Ленинскую комнату!
— Ну, ладно, переоденься, только быстро!
Уже в коридоре Мария Романовна услышала гул голосов. «Всех собрали»,— подумала. Вошла. Солдаты улыбаются, место уступают, а незнакомый офицер приглашает ее за стол президиума. Села. И тогда незнакомый офицер встал и торжественно обратился к ней:
— Уважаемая Мария Романовна! Командование и политический отдел войск пограничного округа горячо поздравляют вас с пятидесятилетием!
Мария Романовна тоже поднялась. Разволновалась, руки не знает куда деть.
Офицер из округа открыл папку и прочитал памятный адрес: «Как боевая подруга офицера-пограничника, Вы самоотверженно трудились рука об руку с мужем.
Более 20 лет Вы активно участвовали в общественной и хозяйственной жизни многих пограничных застав. От имени всех пограничников сердечно благодарим Вас за Ваш труд и внимание к людям. От всей души желаем Вам, уважаемая Мария Романовна, доброго здоровья, большого счастья и успехов в работе на благо нашей Советской Родины». Офицер взял в руки небольшую коробочку.
— Начальник войск округа награждает вас, Мария Романовна, знаком солдатской доблести— «Отличник погранвойск» II степени.
А Мария Романовна и не знала, что сказать. Только и нашлась:
— Все мы служим Родине.
Совсем недавно на заставу пришло письмо. На конверте было написано: «Начальнику заставы и его жене». Писала родственница одного из солдат, который несет службу в этом подразделении.
«Из долгожданного письма Анатолия узнала, какие вы добрые и милые люди,— писала женщина.— Приведу вам выдержку из письма Анатолия: «У нас начальник заставы заботится о нас больше, чем о себе, а жена у него такая же чуткая. А если начальник с нас строго требует, то мы на него никогда не обижаемся, потому что знаем, что он прав». Ведь это именно мнение всех ваших подчиненных, а не одного Толика. Великая вам от меня благодарность за такое прекрасное воспитание молодежи...
В заключение письма от всей души хочется пожелать вам самого лучшего семейного счастья, здоровья. И как хорошо, что на свете живут такие люди! До свидания.
Антонина Ивановна Мешахина».
...Сумерки. Чуть дымится река. Начинается отсчет рабочих суток
на границе. Замерли в строю солдаты. Лица сосредоточенны. Начальник заставы отдает боевой приказ- «Выступить на охрану государственной границы СССР...»
Очередной наряд уходит в дозор.
Работница № 08 август 1973 г.