Архиварий-Ус

О товарищах и о себе

— Чем запомнилась вам первая встреча с вашей профессией и что бы вы хотели рассказать о ней сейчас!
— В этом году у меня двойной юбилей: двадцать лет назад пришла я на Минский тракторный и вот уже десять лет работаю электросварщицей. А за первые десять лет на заводе в моей трудовой книжке полдесятка записей о перемене работы. Была сверловщицей, фрезеровщицей, расточницей... Меняла профессии вовсе не потому, что искала, где полегче, просто так было нужно производству. Правда, и характер у меня такой — люблю новое дело осваивать. Не хвастаясь, скажу, что мне как-то удивительно легко давалась любая работа станочника. Начальство цеховое быстро это
учло и, чуть где узкое место намечалось, меня туда: «Ты же понимаешь, Мягкова, надо». Но однажды я сама попросила начальство о переводе. Это когда услышала, что на участке сварки не хватает людей. Меня отговаривали и даже пугали: «Не женская это работа». 

Действительно, женщин среди электросварщиков не было, но там работал мой муж, и я частенько забегала к нему. Нравилось мне смотреть, как из нескольких кусков металла рождается единая деталь.
— Что тут удивительного?— отмахивался мой Григорий.— Проще простого, как будто карандашиком рисуешь. Он надеялся таким ответом остудить мой
интерес, а получилось наоборот — только разжег его. Сварщик мне действительно стал казаться художником...
Начальство мое не выдержало осады, дало «добро», а мужа уговорить оказалось труднее, Гриша, наверное, целую неделю со мной не разговаривал ни дома, ни на работе. А я в первые дни приду в свою кабинку и плачу потихоньку. Обидно: и с мужем поссорилась, и с новой работой, как нарочно, ничего не получается. Включу аппарат, начну варить — и проволока электрода намертво прикипает к детали, капли расплавленного металла рассыпаются и тут же застывают. Хватаю зубило и бью, бью. «Как будто карандашиком рисуешь». От обиды да со злости часто по рукам попадала. Но злость и помогала. Возьму ушибленный палец в рот и думаю: «Быть такого не может, чтобы не вышло. Научусь».
Сейчас, рассказывая молодежи о своей профессии, в которой для меня, кажется, не осталось секретов, я все же не говорю, что она проще простого,— сложная это работа. Сложная, но интересная. И есть в ней что-то от искусства, потому что варишь, «как будто карандашиком рисуешь».
Да, пришло и ко мне это ощущение. Два года назад мне присвоили звание «Отличник качества». Звание это не вечное, его надо подтверждать ежегодно и подтверждать, естественно, работой.
— Кто ваш учитель и есть ли у вас ученики?
— Когда я только постигала азы электросварки, участок наш был в большом прорыве, план «горел», поэтому и постоянного наставника мне не дали. Но помогали многие. Больше всех я обязана тогдашнему мастеру, а ныне начальнику нашей смены Илье Исааковичу Эльперину и своему мужу Григорию Ивановичу Мягкову.
— Что ты палец сосешь, проголодалась?— спрашивает мастер.
— Ошиблась немножко,— прячу я за спину руку с разбитым пальцем.
— От спешки все. Не торопись. Работа наша такая — суеты не любит.— И как ни был занят мастер, а иногда полсмены в моей кабинке проводил, показывал, как аппарат настроить, как лучше ту или иную деталь варить, как электрод вести...
Потом и муж, зная мой характер, понял, что не отступлю, и сдался. Зашел однажды ко мне, будто за ключом, посмотрел, посмотрел и говорит: «Мне тут некогда возле тебя рассиживаться, переходи ко мне, вприглядку быстрее научишься».
Официально ученический период тогда три месяца длился, а я уже через три недели выполняла норму. Учеников у меня на заводе немало —
сверловщики, фрезеровщики, расточники.
Только на контактной сварке сейчас пять моих воспитанников работает. А сколько электросварщиков, и сказать трудно. Существует при нашем заводе профессионально-техническое училище, не раз я вела там занятия с будущими сварщиками.
Мой последний ученик Леонид Володько служит сейчас в армии, но собирается возвратиться на родной завод. Сварщик он, что называется, «от бога», а ведь поначалу я его даже в ученики брать боялась. Парень он был, как принято говорить, «трудный». Только ради матери, которая на нашем же заводе работает, и согласилась учить Леню сварочному делу. А потом присмотрелась к нему и вижу: парень он хороший, трудолюбивый, только слишком много на нем шелухи разной да ржавчины. Вот и приходилось человека из него лепить. И ведь не один он такой был.
Растут у меня трое детей, и к слову «мама» я, конечно, привыкла, а получила недавно письмо от одного своего «трудного» ученика, прочитала «вы мне, как мама» и, поверьте, расплакалась.
— С кем вы соревнуетесь и как? Какие у вас обязательства! Как помогает соревнование росту вашему и тех, с кем вы соревнуетесь?
— Мы работаем с мужем в разные смены: специально так договорились, чтобы кто-то из нас постоянно был с детьми. А кабины -наши рядом. Хотела я его вызвать на соревнование, да он отказался: «Опоздала ты, я уже договор со сменщиком подписал». Тогда я вызвала на соревнование своего сменщика Владимира Лавренюка. А через несколько дней другой сварщик, Анатолий Федорович, предложил мне подписать совместный договор.
Я часто подхожу к рабочему месту Толи Федоровича. Кажется, совсем недавно пришел он в наш цех, а поучиться у него есть чему. Движения экономные, рассчитанные, ни одного лишнего. Смотришь и любуешься — настоящий виртуоз. Недаром его на участке «жонглером» прозвали. И хожу я
на участок Анатолия не только затем, чтобы полюбоваться, но чтобы поучиться расчету движений, их экономии. Надеюсь, и Анатолий может кое-что перенять у меня, у других опытных рабочих. Недаром же он иногда появляется в моей кабинке.
Главный пункт обязательств сварщиков качество работы.
В этом году я обязалась сдавать продукцию только отличного качества и с первого предъявления, сэкономить на триста рублей сварочной проволоки, углекислоты, электроэнергии, повысить производительность труда на восемь процентов по сравнению с шестью плановыми и, главное, завершить свою личную пятилетку. Примерно такие же обязательства приняли все мои товарищи по участку.
Где бы я ни увидела «Беларусь»— на заводском дворе или на колхозном поле, радуюсь: наш он, мой! Поэтому и присвоение государственного Знака качества нашему трактору я поняла как награду за свой труд и за труд моих товарищей.
— Какие трудности встречаются в вашей работе! Что, по вашему мнению, мешает другим рабочим на вашем предприятии добиться таких же успехов?
— Что-то я не припомню ни одного случая, чтобы по вине нашего участка хотя бы на минуту остановился главный конвейер завода. А вот нам простаивать приходится.
И даже если не стоишь, все равно много времени зря пропадает: иногда детали на сварку поступают несвоевременно, и сварщики вынуждены идти в другие цеха подталкивать, выбивать себе работу. Пусть не часто такое бывает, но каждый подобный случай должен рассматриваться как чрезвычайное происшествие. Плохая организация труда расхолаживает людей, а порой и развращает их, дает повод к нарушениям технологической и трудовой дисциплины.
На нашем участке свыше сорока сварщиков, все вместе мы изготовляем около шестидесяти узлов и подузлов трактора. Мои основные детали — опора и рессора переднего крыла. Когда изо дня в день варишь одну и ту же деталь, можешь приспособиться, добиться в какой-то момент наивысшей производительности труда. Но однообразная, словно на конвейере, работа в конце концов приедается, и тогда производительность труда падает. Поэтому на участке стремятся разнообразить работу сварщиков, а это, в свою очередь, дает возможность при необходимости в любой момент
заменить заболевшего или ушедшего в отпуск товарища.
Итоги социалистического соревнования у нас подводятся ежемесячно. Не всегда мне достается место среди первых — классных сварщиков у нас много. Есть, конечно, и молодые ребята, неопытные, их-то и стремимся мы передать свои знания, свое мастерство, свое отношение к труду. И не случайно большинство рабочих нашего участка, в том числе и молодые, взяли обязательство выполнить пятилетку в четыре года. А рабочее слово твердое, раз пообещали — выполним.
Записал А. БАРАНОВ.

Работница № 08 август 1974 г.