Архиварий-Ус

А меня в этой черноглазой молодой женщине (знаменитые закройщицы обычно выглядят солиднее) поразила еще и быстрота. Во всем. В том, как она говорит, смотрит, смеется. Как ходит, вернее, бегает по закройной, по лестнице — вверх, вниз — так и мелькают длинные ноги на каблучках (тапочек на работе она не признает: профессия требует подтянутости).
На огромном столе ткань, словно холст, натянутый на мольберте. Закройщица с куском мела в руке, прищурясь, на мгновение застывает, как бы нависает над полотном, и вот уже побежали по нему сильные, четкие, будто не от руки вычерченные белые линии. Не дрогнут, не покривятся. Уверенный и красивый почерк мастера. Выкройка почти не требуется — лишь изредка приложит ее Галина Николаевна к ткани, проверит себя, свой расчет. Мы привыкли: семь раз примерь, один раз отрежь. А тут, даже не дав налюбоваться меловым узором, стремительно кромсают его кривые портновские ножницы. Растет горка деталей будущего пальто, линиями которого — теми самыми, проведенными мелом и удержанными ровными рядами швов, — будут восхищаться знатоки: «Львова шила».
Даже мерит она быстро. И при этом не спешит, не суетится, Пальто, как правило, сразу «садится», и примерка нужна не для подгонки, а для страховки, для спокойствия. Признаться, меня смутила эта стремительность. Все-таки, как ни говорите, индивидуальный пошив. Заказчик хочет, чтобы его
уважили, не пожалели времени и внимания. И сшили так, как никому другому не сошьют. Индивидуально. А тут скоростной раскрой, скоростная примерка. Шьет не один мастер, который тебя видел, знает, а целая бригада.
— Мы не сразу приняли бригадный метод, — говорит Галина Николаевна, — а теперь ни за что от  него не откажемся. Понимаете, совсем другой класс работы. Отделка чище, ровнее. Редкий мастер одинаково силен во всех операциях. Одно получается лучше, другое хуже. А в бригаде можно каждую операцию довести до совершенства. Что же касается индивидуального решения вещи, то это на моей совести. Поверьте, сколько работаю, двух
одинаковых пальто не сшила. Неинтересно.
В этом «неинтересно» ключ к характеру Львовой, то, что превращает ее труд в творчество. Неинтересно работать по стандарту, повторяя то, что делают другие.
Ателье № 1 и два года назад считалось одним из лучших в Ярославле. Шили там хорошо (не одна Львова, есть и другие закройщики, не слабее). Встречали заказчиков вежливо. А то, что по три, по четыре раза приходилось наведываться, прежде чем дождешься примерки, да еще сидеть в приемной, ждать очереди, к этому привыкли. Всякий, кто несет заказ в ателье, заранее набирается терпения.
Львову, быструю во всем (мне кажется, у таких, как она, и дома все спорится, и борщ варится, и белье сохнет быстрее, чем у соседки), такой порядок не устраивал. Она знала цену времени, и чувство хозяйки протестовало против нерациональной растраты этого богатства.
Начала с простого: решила отказаться от второй примерки. Уже был такой опыт у некоторых закройщиков Москвы, Ленинграда. Но у себя, в Ярославле, Львова была первой. Конечно, ответственность куда больше. Тут уж не размахнешься на авось, с запасом, надеясь потом, на примерках, подогнать по фигуре. Кроить надо сразу набело. И мерки снимать иначе, по новой системе, тоже не испробованной еще в Ярославле: 16 мерок, точный, почти
инженерный расчет при конструировании выкройки.
Одна примерка — значит, не нужно дважды сметывать, а потом распарывать боковые швы, плечи, укорачивать и удлинять подол, рукава. Высвободилось время не только у закройщика — и у мастериц, выполняющих эти операции. Вместе с бригадиром Фаиной Михайловной Герасимовой прикидывали, на чем еще можно сэкономить. Хоть немного, минуту. Набралось этих минут, всем на удивление, немало. Из цеха рационализация перешла в закройную, в салон, на склад...
Заведовал ателье тогда В. А. Агафонов, ныне заместитель главного инженера швейного объединения «Волга», —человек, которого вообще отличает обостренное чувство нового, интерес к экспериментам. Он сразу принял и поддержал почин бригады.
Помог и руководитель ярославской службы быта П. Н. Балыков — практически помог, делом. Вся прогрессивная механизация, какой располагает современная швейная отрасль обслуживания, немедленно внедрялась в цех. Появились новые петельные машины, прессы, отпариватель. Укрупнили бригады: вместо 6 стало 12 человек. Разделение труда, узкая специализация позволили более эффективно использовать технику.
Так по мелочам, по кирпичику складывалась система организации всего производственного процесса швейного ателье, изучать и перенимать которую приезжают сегодня со всех концов страны. Система в общем-то несложная. Суть ее в том, что учитывается и раскладывается в четкий производственный график каждая минута рабочего времени закройщика, швеи и заказчика.
Вот, пожалуй, принципиальное новшество, отличающее эту систему от всех прочих, принятых в нашем обслуживании: время заказчика приравнено к времени исполнителя.
Начнем с того, что ателье работает без выходных дней и без перерыва, с 8 до 20. В салоне постоянно дежурит художник-модельер. Заказчик не переминается с ноги на ногу возле заваленной квитанциями приемщицы, ожидая, когда на него обратят внимание. Художник предложит фасон, поможет выбрать материал, подкладку, пуговицы (все это имеется тут же), а потом, когда все решено, вызовет закройщика. Нет, конечно, ни Львова,
ни другие закройщицы не уклоняются от обсуждения фасона.
Они и поспорят и посоветуют. Но все-таки значительную долю времени, связанного с выбором, колебаниями, сомнениями заказчика, берет на себя художник, закройщик от этого освобожден.
Снята мерка. Заказчице назначают точный день и даже час примерки: утром, перед работой, или вечером, а если хочет — в, выходной. Этот срок — закон для работников ателье. Выполнить его минута в минуту — дело профессиональной чести. Только в особых случаях (болезнь закройщика, например) срок могут передвинуть. Но тогда сообщат по телефону или пришлют фирменную открытку. Об этом позаботится диспетчер, под постоянным,
ежечасным контролем которого все стадии движения заказа. В любой момент он даст справку, где находится ваше пальто — в цехе, на раскрое, на складе изделий, готово ли оно к примерке. Эти же сведения ежедневно заносят на экран, установленный в салоне.
Удобно заказчику. Удобно закройщику: он знает, сколько у него сегодня примерок, может распределить свое время. Удобно и бригадиру: работа поступает в цех ритмично, без срывов и авралов.
Вот и вся система, весь ярославский почин. Ничего необыкновенного, поражающего внимание. Просто четкость. Экономия. Придирчивый, хозяйский глаз. А в результате в первый же год производительность труда закройщика возросла на 22 процента и потом еще на 10. Сейчас Львова успевает за день скроить и примерить одно пальто сверх плана. Бригада только за счет экономии времени в месяц сдает 20 дополнительных заказов, причем все высокого качества, с первого предъявления. А если подсчитать, сколько дорогого времени, которое раньше уходило на ожидание, поездки,