Архиварий-Ус

Трикотаж называют «одеждой века». Из него делают все: от купальников до пальто. И чем дальше, тем охотнее носим мы этот  легкий, красивый материал.
Вы помните, как трудно было лет пять назад купить трикотажное платье или костюм? Радовались любому, самому простенькому. Теперь другая картина. В магазинах — трикотаж разных фасонов, расцветок, узоров. И для больших и для маленьких. Наша легкая промышленность сумела в короткий срок наладить массовый выпуск большого ассортимента трикотажных изделий. Они хорошо носятся да и стоят дешевле, чем импортные.
Но.., Как часто у прилавков магазинов слышишь:
— Вроде бы и выбор большой, а купить нечего...
«Нечего купить». За этими словами не пустые полки. Возрос уровень жизни, а следовательно, и наши потребности. Мы стали разборчивы: уже не хотим
покупать просто добротные вещи. Нам нужно, чтобы они были красивы, отвечали последним представлениям о моде, о хорошем вкусе.
Покупательский спрос изменяется, и часто не поспевает за ним наша легкая промышленность. На смену популярному недавно словечку «дефицит» пришло другое — «затоваривание».
Затоваривание — значит, скопление непроданных, ненужных людям вещей. Омертвение вложенного в них труда. Напрасное расходование государственных средств, времени, ценного сырья.
Рассмотрим внимательнее вереницу «невостребованных» жакетов, уныло висящих в трикотажной секции Центрального универмага столицы. Может, неправы покупатели, зря придираются? Нет, не зря. Вот жакет с маркой московской фабрики «Красный Восток». Коротенький, если не сказать — куцый: полной женщине едва доходит до талии. Грубо торчит неотглаженная вытачка. Швы толстые, неаккуратные, лезут нитки. Пуговицы не в цвет. Второй жакет похож на соседа, как близнец: такой же мешковатый, бесформенный. И третий не лучше...
— Прежде чем продашь, со стыда сгоришь,— говорят продавцы.
— Но все-таки покупают?
налаженное производство и причиняющему одни неприятности.
Цех верхнего трикотажа и оборудован несравненно хуже, чем перчаточные цехи, и организация труда здесь менее четкая, и технология соблюдается не так строго.
Да, машины в цехе не из новейших. Но ведь они тоже способны менять узоры и переплетения, чередовать цвета пряжи. Увы, все эти «умения» здесь не используются, машины вяжут лишь простейшее эластичное полотно... Я видела модели, связанные на тех же машинах, из того самого сырья, по-настоящему изящные.
Модные детали, интересные переплетения, оживляющие гладкое полотно. Но это образцы, плоды фантазии художников. На конвейер ни один из них не попал: слишком трудоемкая обработка.
Директор «Красного Востока» В. И. Макурин и главный инженер Р. И. Шубина согласны, что фабрика делает жакеты не лучшего качества. Но, по их мнению, производство в этом неповинно. Коротки жакеты? Длина соответствует ГОСТу. Швы грубые? Так положено по технологии. Нитки, пуговицы не в цвет? Других не получаем. Словом, существуют ГОСТ, утвержденная свыше технология, выделенное министерством сырье. С них и спрос.
— К сожалению, потребности покупателя превышают возможности производства,— говорит В. И. Макурин.— Мы не в состоянии гнаться за модой. Если будем пришивать всякие карманчики и бейки, менять узоры вязки, наши изделия станут невыгодными и для нас и для государства.
Но как ни экономь на моде, прибыль жакеты дадут лишь в том случае, если найдут покупателя. Самая выгодная, самая рентабельная продукция, не будучи проданной, затовариваясь, оборачивается убытком. В прошлом году только на уценке непроданных изделий из тканей государство потеряло около 400 миллионов рублей — почти пятую часть прибыли, которую дала швейная отрасль в целом. Трикотаж пока не уценивают. Но спрос на немодные трикотажные вещи падает стремительно. Стоимость запасов непроданной одежды, в том числе и трикотажной, в торговле на 1 октября прошлого года составила 5 миллиардов рублей, и запасы эти продолжают накапливаться из месяца в месяц.
Да и так ли уж невыгодно производить вещи, отвечающие требованиям покупателей, как уверяют на «Красном Востоке»?
В нескольких остановках от этой фабрики — другое предприятие: Московский трикотажный комбинат. По сравнению с маломощным цехом «Красного Востока» это гигант, дающий в десятки раз больше продукции. И оборудован он новейшей техникой. Но главное, что отличает комбинат,— повышенное внимание к требованиям и вкусам покупателей. Он первый в Москве да и во всей республике стал выпускать женские брючные ансамбли. Первый начал
шить платья и костюмы из отечественного кремплина. Сейчас опять же первый освоил модные свитера в резинку — так называемую «лапшу». За год здесь обновляется не менее 30 процентов ассортимента: 50 новых моделей, десятки новых переплетений. И при этом комбинат получает высокую прибыль.
Стоит ли, справедливо ли сравнивать «Красный Восток» и трикотажный комбинат, ведь возможности у них неравные?
Думается, все-таки стоит, потому что сравниваем мы не производственные показатели, а стиль работы, то, как коллективы понимают свои задачи.
— Разумеется, идти в ногу с модой нелегко, — говорит директор комбината С. Н. Чупрыгина. — Давно освоенные изделия, конечно, более рентабельны, чем новые, усложненные. Работать в убыток мы не можем. Значит, приходится искать резервы сокращения себестоимости новой модели. Придумать ее, нарисовать, связать— дело нехитрое. Главное, во всех мелочах, досконально продумать путь новинки на конвейер. Экономим минуты на раскрое, рациональной организации сборки. Сокращаем потери сырья. Так, по крупицам, покрываем перерасход времени на более сложную обработку, и новинка тоже становится выгодной: можно пускать ее и массовое производство.
Кстати, ГОСТ, которым, как щитом, отгораживаются от моды на «Красном Востоке», оказывается, не столь уж грозен. Вопросы изменения длины, ростов, размеров решаются в рабочем порядке. Комбинат большую часть продукции (молодежные вещи и вещи больших размеров) выпускает удлиненными, во 2-м, а то и в 3-м росте. Что же касается обработки вытачек, швов, беек и так далее, то тут полная свобода для инициативы.
Как мы видим, оба предприятия заботятся о снижении себестоимости своей продукции. Только делают это по-разному. На «Красном Востоке» во имя ложно понимаемой выгоды упрощают модели, обедняют и сужают ассортимент. На трикотажном комбинате снижают себестоимость новых изделий путем лучшей организации труда, продуманной во всех мелочах технологии.
Стоит ли доказывать, что это единственно возможный сегодня путь, продиктованный хозяйской заботой о своем предприятии и о благе покупателя?
Да, многое зависит от людей, их профессиональной квалификации, отношения в делу. Многое, но не все.
Вернемся снова в магазин. Среди верениц затоваренных жакетов — не только изделия «Красного Востока». Все без исключения трикотажные предприятия страны дают на рынок определенный процент устаревшей, неходовой продукции. Разница в том, велик ли этот процент. Определяет
он лицо ассортимента, как на «Красном Востоке», или нетипичен для него, как на трикотажном комбинате. И этот комбинат, который мог бы служить образцом творческой работы, вносит свою лепту в создание трикотажных уродцев, заполняющих магазинные склады.
Мы долго говорили об этом в кабинете начальника Московского управления Росглавтрикотажа А. Г. Кашинцевой, где присутствовали инженеры и экономисты, люди, до тонкостей знающие трикотажное производство. И сошлись на том, что, видимо, настало время совершенствовать существующую систему планирования.
План, который сейчас спускается трикотажным предприятиям, учитывает количество изделий, их номенклатуру (сколько жакетов, сколько рейтуз или детских костюмчиков), себестоимость, прибыль — словом, все, кроме качества и соответствия конъюнктуре спроса. Впрочем, качество учитывается, но производственники вкладывают в это слово не тот смысл, что мы, покупатели. Для них качество — это добротность, соответствие ГОСТу, отсутствие спущенных петель, перекошенных планок и карманов. Что же касается красоты, моды, современной обработки, то это, конечно, не возбраняется, но в обязанность не вменяется.
Видимо, пора установить новые критерии оценки работы предприятий, чтобы выпускать красивые вещи было не только почетно, но и выгодно. Стоит более энергично поощрять обновление ассортимента, выпуск модной, а следовательно, трудоемкой продукции.
Затраты труда на единицу продукции, заложенные сейчас в производственный план трикотажников, несравненно ниже, чем, скажем, в швейной промышленности. На обработку женского трикотажного костюма, например, дается не больше часа, а костюма из ткани — до двух часов.
А. Г. Кашинцева рассказывает, что в легкой промышленности республики сейчас вводят еще один показатель плана — нормативную стоимость
обработки. Это позволяет увеличить расход времени и труда на освоение нового ассортимента. Однако в трикотажной отрасли вводить этот показатель не спешат. А жаль. И еще одно. Наверное, оценивая работу трикотажного предприятия (а соответственно и применяя те или иные меры поощрения), нужно принимать во внимание и то, насколько хорошо продаются его изделия. Формально ассортимент всех фабрик определяется торговлей: на
конвейер попадают лишь те модели, которые одобрены и закуплены на оптовых ярмарках. Но, по мнению торгующих организаций, на ярмарках иной раз не продают, не покупают, а «утрясают» имеющийся ассортимент в пределах выделенных фондов. А что, если разрешить торговым организациям покупать лишь то, что, по их мнению, будет иметь спрос, разумеется, с учетом наличных видов сырья, а потом именно на этом строить ассортимент фабрик и план? И если, скажем, ни один из жакетов «Красного Востока» не найдет на ярмарке покупателя, обязать фабрику в короткий срок
подготовить другие. Это тоже могло бы послужить стимулом улучшения качества.
Наши женщины хотят носить красивые, модные вещи. И пора перестать относиться к запросам и вкусам покупателей как к досадной помехе, вносящей путаницу в налаженные производственные процессы. Соответствие спросу — вот основное мерило качества продукции и уровня работы современного предприятия.