Захар Николаевич Глухов возвратился из Киева, с сессии Верховного Совета Украины, уже к вечеру. В райкоме ему положили на стол пачку сводок. Прочитав их, Глухов, не откладывая, решил ехать в колхозы.
Как всегда после отлучки, он прежде всего навещал те хозяйства, которые особенно нуждались в заботе. Правда, в районе уже не было отстающих, экономически слабых хозяйств. Все шестнадцать колхозов шли в ногу. Но и в этой дружной семье были такие, которым общий ритм давался труднее, чем другим. Шофер повез его в колхоз имени Тимирязева.
Пять лет назад этот колхоз передали из соседнего Ольгинского района в Марьинский. Захар Николаевич сразу же осмотрел новое хозяйство. Поля были желтые, заросшие сурепкой и осотом. Скотину негде было держать. В конторе дожидался его
председатель колхоза — немолодой уже человек с огорченным, унылым лицом.
«Затурканный, как лошадь у плохого хозяина»,— подумал Глухов.
Он спросил председателя:
— Почему у вас не достроены коровник и свинарник?
Председатель, уже приготовившийся к очередному нагоняю, нервно объяснил:
— Леса не дают! Всюду отказали!
— Сколько леса вам нужно?
Глаза у председателя повеселели.
Он тут же достал сметы и погрузился в расчеты. А Захар Николаевич в это время напряженно думал: как вытянуть отстающий колхоз? В молодости Захар Николаевич работал в Сталино на заводе. Там каждый цех был связан с соседними цехами. Если один из них отставал от других, весь завод лихорадило.
Район казался секретарю райкома не только территориальным объединением. Это был огромный комбинат по производству зерна, мяса, молока и овощей. Шестнадцать колхозов были его цехами, связанными в единое целое. Глухов постоянно напоминал об этой зависимости друг от друга,
не давал людям замкнуться в собственном отдельном мирке.
Выращивала ли старая свинарка из колхоза «Красный Октябрь» Анастасия Алексеевна Яхно замечательных поросят, собирал ли в колхозе имени
Мичурина Иосиф Диомидович Ярошенко невиданный
урожай подсолнечника, Захар Николаевич привозил к ним гостей и учеников из других колхозов, чтобы опыт их стал достоянием всего района. Он говорил:
— Не только сам хорошо работай, но помоги и соседу стать передовиком; не только сам иди вперед, но веди за собой других!
И теперь Глухов, как всегда, решил действовать сообща со своими пятнадцатью председателями и секретарями колхозных парторганизаций: пригласил их принимать вместе с ним новое хозяйство.
На другой день по полям и бригадным станам колхоза имени Тимирязева весь день разъезжали запыленные «вездеходы», «Победы» и «Москвичи». Никогда еще жители НовоМихайловки не видели у себя столько гостей.
Когда гости собрались, чтобы обсудить положение, общее мнение выразил широкоплечий седоволосый Сергей Иванович Щетина, старший по возрасту среди Марьинских председателей.
— Тяжело! — озабоченно признался он и глубоко, по-стариковски, вздохнул.
Все долго молчали. Наконец тишину нарушил председатель колхоза «Октябрь» Спиридон Ерофеевич Бешуля. Он первым догадался, чего ждет от них секретарь райкома.
Незадолго перед тем жарким июньским днем ехал он вместе с Глуховым на машине и показывал ему посевы. На границе с соседним колхозом имени Мичурина они увидели женщин, половших овощи. Женщины пожаловались на жажду. Оказалось, что им не подвезли бочки с водой. Спиридон Ерофеевич тут же отдал распоряжение подвезти воду.
Глухову понравился его поступок.
— Вот так и нужно! — одобрительно (говорил он.— Где бы вы ни увидели беспорядок, на своем ли поле, на соседском, вы должны тут же исправить его. Ведь вы строите коммунизм не только в своем колхозе.
Нельзя же построить коммунизм, оставаясь в душе единоличниками, заботящимися только о собственном хозяйстве!
В другом районе председатель колхоза мог бы обидеться на постороннее вмешательство и грубо заметить соседу: «Не ваше дело!»
Но Мефодий Тимофеевич Лукьянец, узнав о случившемся, покраснел до корней волос и промолчал. А назавтра, словно боясь, чтобы сосед снова не опередил его, он чуть свет прислал на огороды бочки с водой и больше уже никогда не забывал об этом.
...Весело блестя живыми карими глазами, Бешуля сказал:
— Запасся я хорошими корытами. А у них коров поить не из чего. Завтра на правлении посоветуюсь с товарищами — думаю, что согласятся и они поделиться с соседями.
— Кубометров сто леса можем выделить! — отозвался Щетина.— Осень не за горами. Надо же коровник и свинарник достраивать!
Дмитрий Миронович Чернобай, председатель колхоза имени Кирова, высказался в том смысле, что кировцы прикинут, сколько силоса и концентрированных кормов могут они дать соседям. И того и другого у них в избытке.
Так марьинские колхозники приняли в свою семью отстающий колхоз и помогли ему справиться с первыми неотложными нуждами.
Но засушливое лето 1958 года опять подрезало тимирязевцам крылья.
Снова растерянно метался председатель колхоза, не зная, как дозимовать тяжелый год. Хорошо тем, у кого в закромах всегда есть запасы!
— Передайте свой «секрет» соседям! Возьмите над ними постоянное шефство и научите их хозяйничать! — предложил Глухов Бешуле, председателю соседнего колхоза «Октябрь».
Спиридон Ерофеевич Бешуля принадлежал к тем хозяйственникам, которые всегда смотрят на десятилетие вперед. «Секрет» его заключался в
страстном увлечении агрономической наукой. В прошлом рядовой колхозник, не учившийся ни в одном сельскохозяйственном институте, он был смелым агрономом-самоучкой. И не зря ему был присужден почетный диплом агронома и дважды присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Живой, добродушный, необыкновенно любознательный, он вкладывал в руководство колхозом всю свою душу. В конце тридцатых годов его послали председателем в самый отсталый в ту пору колхоз Марьинского района. Еще тогда он упорно мечтал о новых, светлых домах, о двухэтажном Дворце культуры с высокими, стройными колоннами, о детских яслях, просторных и уютных, как санаторий. Все эти мечты уже воплотились в жизнь. И он верил, что соседи со временем тоже могут наладить хозяйство не хуже, если им помочь.
Бешуля приехал с делегацией на общее собрание подшефного колхоза. Когда ему дали слово, он сказал, что они берутся оборудовать соседям
механизированный доильный зал и помогут им вывезти на поля удобрения.
— Надои у вас повысятся. И урожай будет богатый! — пообещал Бешуля.
И скоро все увидели, что Спиридон Ерофеевич не роняет слов на ветер. Когда механизаторы из колхоза «Октябрь» привезли соседям трубы для доильного зала и переоборудовали их коровник, надои молока в колхозе имени Тимирязева заметно увеличились. А как только стаял
снег, заботливые шефы прислали самосвал, лафет и погрузчик и помогли вывезти на поля больше 4 тысяч тонн навоза.
Правда, с появлением первых всходов Захар Николаевич заметил, что шефы недоглядели. Тимирязевцы посеяли кукурузу и подсолнечник не квадратно-гнездовым способом, а по старинке. Тогда он вместе с директором РТС организовал при РТС семинар-практикум, работавший всю зиму.
Нынешней весной перед началом сева шефы — бригадиры, механизаторы, звеньевые — снова приехали в колхоз имени Тимирязева, проверили, хорошо ли научились тимирязевцы делать расстановку высевающих аппаратов. И как не похожи были теперь правильно засеянные и прекрасно обработанные колхозные поля на то желтое, заросшее сорняками поле, которое Захар Николаевич видел пять лет назад!
Убедившись, что в колхозе имени Тимирязева все благополучно, Глухов поехал в колхоз имени Красной Армии. Колхоз этот считался в Марьинском районе одним из трудных. За одно десятилетие там сменилось шестнадцать председателей.
Минувшей зимой райком порекомендовал туда двадцатишестилетнего агронома Ивана Григорьевича Гринцова, работавшего раньше в колхозе имени Мичурина.
Полтора года назад, приехав ночью во время сева в колхоз имени Мичурина, Захар Николаевич неожиданно застал молодого агронома среди
механизаторов, сеявших кукурузу. Никто не обязывал его проводить ночи в поле и лично следить за севом. Он мог доверить это и бригадиру
тракторной бригады.
«Хозяин!» — подумал о нем Глухов.
С тех пор он часто встречал Гринцова то на полях, то на фермах, то в молодом колхозном саду. Ему нравилось, что Гринцов любит живое дело и всегда среди людей. Глухов был убежден, что организаторские и хозяйственные способности— такой же талант, как и дарование художника или музыканта. Гринцов казался ему талантливым человеком. Кроме того, он был хорошим агрономом. Он вырос в селе Павловке, где почти тридцать лет председательствовал Сергей Иванович Щетина, и после окончания института вернулся в родной район.
Глухов внимательно следил за молодым председателем. Неопытность его могла привести к неожиданным срывам.
Но срывов не было. Весною Гринцов в отличие от соседей посеял не
яровую пшеницу и рожь, а горох с ячменем. Вскоре с полей скосили густую, богатую белками зеленую массу. Коровы благодаря питательному корму стали давать молока намного больше прежнего.
Навестив Гринцова, Глухов увидел и новый откормочник для шестисот свиней. Он тотчас же пригласил всех марьинских председателей посмотреть на эти посевы и постройки.
Приглашение это сразу подняло авторитет Гринцова и уже не как новичка, а как равного ввело его в семью марьинских председателей-«ветеранов», которыми гордился весь район.
Они одобрили первые опыты Гринцова. Их похвала и сознание, что его замыслы и труды не остались незамеченными, окрылили молодого председателя, удвоили его энергию.
И не напрасно секретарь райкома так верил в заразительность хорошего примера, в агитацию живым делом, самую убедительную и верную.
«Ветераны», в свою очередь, не постеснялись поучиться у талантливого новичка. Вскоре такие же откормочники, как у Гринцова, появились и в
других колхозах...
...И опять машина бесшумно несется по дороге. Вот она остановилась возле фермы колхоза имени Ильича, где, судя по сводкам, за эту неделю понизились надои. Понизились едва заметно, но у Захара Николаевича это тотчас вызвало тревогу. Он знал по опыту, что именно так, с мелочей, начинается беда.
В коровнике было тихо. Доярки уже разошлись. На табурете у входа сидела дежурная. Коровы беспокойно мычали и нервно переворачивались с боку на бок. Захар Николаевич знал, что в вечерние и ночные часы, когда у коров вырабатывается молоко, им особенно важен покой. Спокойны же они только тогда, когда сыты.
— Не кормите их по ночам? — осведомился он у дежурной.
— Доярки корма с вечера в стойла не заложили,— смущенно призналась она.
— Так вот почему понизились надои! Глухов тут же поехал к председателю колхоза.
Катальников лежал в постели с распухшим лицом.
— Пчелы искусали,— пожаловался он секретарю райкома, не удивляясь его неожиданному появлению. Он работал председателем лишь второй год, но уже привык к тому, что в любой час дня и ночи на фермы и на поля могут приехать незваные гости. Катальников поделился радостной
новостью: сто гектаров кукурузы подготовили под полив!
— Теперь нам никакая засуха не страшна! — восторженно говорил он.— Нажмем кнопку, и по трубам на поля вода побежит!
Он ждал похвалы, но Глухов сразу перевел разговор на коров.
— Кукуруза хороша! А почему надои понизились?
— Да ведь всего на пол-литра!
— Не знаете почему?
Секретарь райкома повез Катальникова на ферму. Он вел его от одной коровы к другой и объяснял, почему нервничают животные. Сконфуженный Катальников ходил молча, но по лицу его было видно, что завтра же все будет в порядке.
Возвращаясь домой, Глухов вспоминал события .недавних дней. В Киеве во время перерывов между заседаниями к нему часто подходили люди, интересовавшиеся делами района. Всем были известны слова одобрения, сказанные Никитой Сергеевичем Хрущевым о марьинских коммунистах на январском Пленуме ЦК КПСС:
«Они правильно делают упор на организаторскую работу, на воспитание людей, потому что успех дела решают люди, кадры».
И Глухова постоянно расспрашивали о том, как в районе организована работа по воспитанию колхозных кадров.
И тогда он объяснял им, что все шестнадцать колхозов района постоянно учат и учатся друг у друга. Они всегда все вместе. На каждый колхоз, на каждого председателя, на каждого бригадира, на каждого рядового колхозника со всех сторон глядят зоркие глаза. Он охотно рассказывал о своих методах. Ничего нового, необычного не было, казалось бы, в постоянных поездках друг к другу, укреплявших связь между колхозами и связывавших их в одно целое. Но каким гибким средством воспитания оказывались они!
Марьинские коммунисты давно уже отказались от воздействия путем «накачки». Живой пример, наглядный урок стали их любимым методом воспитания. Глухов вспомнил такой случай.
Майским утром доставили в колхоз имени Ильича клубничную рассаду. Нужно было тут же высадить ее в землю, чтобы она не пропала. Но огородникам не захотелось работать в праздничный день, и они оставили рассаду в ящиках на машине.
Об этом узнали колхозники артели «Советская Украина». Не теряя времени, они тут же послали своих огородников к соседям спасать рассаду.
Гости приехали в колхоз имени Ильича и стали работать на чужом огороде, словно у себя дома. Сбежались пристыженные хозяева в праздничных нарядах, окружили работавших за них соседей и долго упрашивали их уступить им место...
— Вот так, на живом примере, мы и учим людей,— говорил Захар Николаевич,— воспитываем у них ответственность не только лично за себя
и за свой колхоз, но и за весь район, за всех.
Н. МУРАВИНА
Сталинская область.
Крестьянка № 11 ноябрь 1961 г.