Архиварий-Ус

Автобус из районного центра Добеле должен был отойти ровно в полдень. Водитель, статный светловолосый парень в кожаной куртке, обошел с билетной сумкой пассажиров и вернулся на место. Но с отправлением он почему-то медлил. Высунувшись из кабины, шофер нетерпеливо поглядывал в сторону ближайшего перекрестка.
Машина тронулась. Через минуту, вырвавшись из тесноты городских переулков, она уже летела по шоссе: водитель явно старался нагнать упущенное время.
Но вдруг автобус резко затормозил. Мальчик лет десяти, приветливо помахав шоферу, выпрыгнул на обочину и по узкой тропинке зашагал к одинокому домику, стоявшему поодаль. Вскоре сошли двое, видимо, брат и сестра. Потом еще и еще. Один из пассажиров, впервые, наверное, оказавшийся в этих местах, одобрительно заметил:
— Хорошо это у вас в Латвии придумано.
— Что именно? — откликнулся сидевший рядом пожилой мужчина.
— А то, что детишек подвозят поближе к дому.
Сосед невесело усмехнулся:
— Придумано-то оно, может, и неплохо. Плохо вот только, что привозить и развозить их надо. Хутора во всем виноваты. Много от них неудобств.
Ну, школьники — ладно. Дали команду шоферам — подвозят. А с работой каково? Нет для хозяйства ничего хуже, чем эти хутора, разбросанные друг от друга иногда на десятки километров. Ведь в здешних местах скотину держат не там, где выпасы да кукуруза посеяна, а где хоть две-три семьи поблизости живут. И фермы-то — одно огорчение. По тридцать — сорок коров. Больше нельзя, работать некому. Вот и вводи электродойку на такой фермочке! А полеводам каково! Иной часа четыре на дорогу тратит.
Да, да, не сомневайтесь, точно говорю! А десять километров после работы отшагать ой как нелегко! Впору севооборот подгонять под эти самые усадьбы. Общее собрание проводить Или тот же наряд — тоже хватишь горюшка. Я вот бригадир. Так мне в летнее время по ночам мотоцикл иногда снится, до того намотаешься.
И уже многие в районе собираются съезжаться.  А у нас пока доход маловат. Взглянув в окно, бригадир начал собирать свои вещи.
Секретарь парторганизации колхоза «Дзиркстеле» учительница Айно Жукова с интересом прислушивалась к разговору попутчиков.
«Лет десять назад скажи этому колхознику, что он будет с нетерпением  ждать дня, когда сможет расстаться с дедовской усадьбой,— не поверил бы.
А сейчас хоть посылай его в другие районы агитировать за ликвидацию хуторов», — подумала она.
Айно хорошо помнила, как в сорок девятом году студенткой-первокурсницей выезжала она вместе с подругами в только что организованные колхозы помогать на уборке.  Со сколькими людьми довелось ей тогда познакомиться! И все, все до одного иначе, чем на хуторах, жизнь себе не  представляли.
Хозяин квартиры, где жила тогда Айно, бывший батрак, до сорок пятого года не только земли — крыши своей над головой не имел. Всю жизнь его семья ютилась по углам и в «хозяйских» усадьбах.
Новая власть дала ему землю, скот, инвентарь, две комнаты в доме бывшего стражника. И он поверил этой власти. Когда заговорили о колхозе,
пришел в сельсовет одним из первых. И трудился на колхозных полях на совесть.
Вечерами уставшие после работы девушки сразу укладывались. А хозяин с женой отправлялись на отдаленный участок, где строился дом.
Их собственный. Стоящий на отлете, вдалеке от соседей.
Айно не раз думала о том, до чего все-таки велика в людях сила привычки. Вот ведь этому вчерашнему батраку как будто все равно, где строиться. И хорошего  ничего не видел человек на хуторах, и ничто его с ними не связывает. Но отец, дед и прадед всю жизнь стремились «выбиться в люди», получить надел, построить усадьбу.  Настоящую. Отдельную. Свою.  Для латышского крестьянина хутор был символом благополучия. И хоть сегодняшнему колхознику не с чего сторониться соседей, но, видно, психологию человека за один год не переделаешь.
Автобус круто свернул на укатанную грунтовую дорогу. На фоне леса четко обрисовался светлый прямоугольник — здание межколхозной электростанции. Обернувшись, Айно долго провожала ее взглядом.
Знакомое место. Она не раз бывала здесь на воскресниках. И хотя жизнь молодой сельской учительницы Жуковой уже и тогда была тесно связана
с колхозом, она, пожалуй, еще не представляла, насколько важным было это начинание. Сначала электростанция. Затем ремонтные мастерские, дом для престарелых колхозников. Все — на общие средства. Для каждого и всех.
А потом колхозы «Дзиркстеле», «Сауле» и «Лиесма» решили начать строительство общего поселка.
Сама, жизнь подвела к такому решению. Старики еще кое-как могли мириться с хуторами. Молодежь— а ее в колхозах становилось все больше —
Она посмотрела на мальчика, который, сосредоточенно глядя вперед, крепко, как штурвал, сжимал ручонками портфель. «Удивительно похож на отца. Интересно, тоже будет механизатором?»
А впрочем, до того времени, когда маленький Янис задумается о выборе профессии, многое переменится в живописном местечке Яунпилс, с которым граничат земли трех колхозов и где решено строить общий поселок.
Откинувшись в кресле, Айно попыталась представить, каким же будет новый Яунпилс. Генеральный план был знаком ей до мельчайших деталей. Ведь Гирт Арвидович Межсаргс, председатель колхоза «Дзиркстеле», стал руководителем межколхозного совета по делам строительства. А он привык делиться с парторгом всеми своими заботами.
На холме, соперничая в красоте со старинным монастырем, будет возвышаться Дом культуры. Высокий, просторный, с залом на 600 мест. И обязательно с широким экраном. Засияют огнями витрины универмага. Над стадионом поднимется флаг «Варпы». Вспыхнут цветные лампочки над кафе. Будут и ясли, и
прачечные, и многое другое...
Конечно, одним только колхозам всего этого не осилить. Но в совете рассчитали верно. Потребсоюз заинтересован, чтоб в поселке было больше магазинов, столовых, кафе. В Министерстве здравоохранения обрадуются  новой больнице. И хороший Дом культуры тоже нужен не одним только
колхозникам.
А раз вы, товарищи, в этом заинтересованы, то будьте добры помочь. Средствами ли, материалами ли, специалистами ли — не важно. В большом деле все пригодится. И хоть не везде Межсаргса принимали одинаково радушно, но таких, чтобы не откликнулись на его обращение, среди республиканских организаций не нашлось.
А потом начались хлопоты с проектами жилых домов. Поначалу собирались строить дома для каждой семьи. Но когда подсчитали, сколько денег уйдет на асфальтирование тридцати километров улиц, на водопровод, канализацию, телефонную сеть, увидели — не годится.
Колхозы средние, доходы их пока еще не очень велики. В первый год смогли для строительства выделить около ста пятидесяти тысяч рублей в новых деньгах. И совет заказал новые проекты. Задание было такое: дома на шесть—восемь трехкомнатных квартир с кухней и ванной. Такая квартира должна обходиться не дороже 2 000—2 400 рублей в новых деньгах. Строители, правда, говорили, что трудно будет уложиться в такую жесткую смету, но Гирт Арвидович сумел добиться своего. Сегодня в райкоме секретарь Арнольд Яковлевич Наглинып сказал Жуковой:
— Обрадуй своего председателя. Звонили из Риги, на днях вышлют проекты.
Впереди над сизоватыми, словно дымкой подернутыми вершинами елей показались причудливые, старинной архитектуры башни. Вот он, Яунпилс, по-латышски «Новый замок». Один из школьников, несколько раз исподтишка бросавший в сторону учительницы лукавые взгляды, вскочил. Видно, невмоготу ему было сохранять серьезность целых двадцать минут подряд.
— Здесь будет город заложен! — воскликнул он.
Его слова покрыл дружный смех других учеников. Очень уж точно передал сорванец интонации учителя литературы, который, когда начнет читать своего любимого «Медного всадника», бывает слишком торжественным.
Отвернувшись, чтобы по возможности сохранить педагогический такт, улыбнулась и Айно. «Смейтесь, смейтесь,— подумала она,—город-то уже заложен. И именно вы, смешливые, озорные мальчишки и девчонки, будете его достраивать, а потом в нем жить и работать».