«Дорогая мамочка! Не сердись, что не часто пишу тебе...»Лена отложила ручку и задумалась. Как убедить мать в том, что ей здесь хорошо и она уже успела полюбить этот горный край?
Вот если бы (мама жила с ней рядом, встречалась бы на извилистых улочках селения Рикваны с ее черноглазыми учениками и ученицами, слышала гортанные голоса аварок, собирающихся вечерком в клубе....
А не написать ли домой, как она впервые поднималась сюда, в Рикваны, можно сказать, под самые облака, как испуганно присела, когда по склону горы зашуршали мелкие камешки?
«Не к аллаху ли в гости иду?» — мрачно шутила по дороге Лена. Нет, пришла она в обыкновенное горное селение, где жили щедрые, мужественные люди. Но только не сразу открылась ей сила и широта их души. В семилетней школе русскую учительницу встретили настороженно. Мальчики,
насупившись, смотрели из под всклокоченных, падающих на лоб волос глаз девочек совсем не было видно: так низко были опущены на лоб темные платки.
Лена решительно сказала, что мальчикам надо подстричься и причесаться. Если дома подстричь некому, пусть приходят к ней. Девочкам велела снимать платки перед началом уроков.
Многим родителям это не понравилось. Кто она такая, чтобы распоряжаться их детьми?
И потом не раз Елене приходилось сталкиваться с родителями учеников. Заметила она, что на уроках девочки клюют носами, невпопад отвечают на вопросы. Стала настойчиво допытываться, в чем дело. Мальчики посмеиваясь объяснили, что девочки поднимаются в четыре утра.
— Зачем же в такую рань?
— Так они должны корм для скота принести.
— А вы?
Мальчики небрежно пожали плечами:
— Мужчинам не положено рано подниматься.
Лена стала ходить из дома в дом, разъясняя родителям, как важен для школьников правильный режим, советовала им приучать и мальчиков к домашней работе, воспитывать уважение к девочкам.
У Лены появились друзья. Они на многое раскрывали ей глаза. От них она узнала, что молодая мать Инкулаева соблюдает «уразу» — мусульманский пост перед Новым годом. И не только себя морит голодом, но и своих детей. Уговоры Лены на Инкулаеву не действовали. Тогда учительница пришла к
ней в дом, сварила малышу кашку и накормила его без разрешения матери.
Ребенок сразу повеселел.
Старшего мальчика Лена решила как следует выкупать: ведь «ураза» запрещала и это.
— Вах, вах,— неодобрительно приговаривала Инкулаева,— аллах разгневается!
— Ничего! — Лена терла чумазого человечка на совесть. Сразу похорошевший, с черными, как бусинки, глазами, ребенок заливался смехом.
Увидев, как любовно возится учительница с ее ребятами, Инкулаева перестала сердиться на Лену. Она даже согласилась попробовать сваренную учительницей кашу. Так была одержана первая маленькая победа над предрассудками и суевериями.
Как-то Елена услыхала за окном крик: «Лейла, Лейла! Скорей на помощь!»
Она уже привыкла к тому, что аварцы ее называют на свой лад — Лейлой, что она часто бывает кому-то нужна.
Кричавшие под окном мальчишки и девчонки наперебой рассказывали ей о несчастье, случившемся с пятиклассницей Асильпат:
— Ой, Лейла Георгиевна, Асильпат несла бидон с керосином и облила себе плечо. Стала растапливать печь, а рукав и загорелся.
Ей плечо золой хотели засыпать, а мы сказали:
«Нельзя этого делать, учительница не разрешит?»
— Молодцы, молодцы! — говорила Лена, торопясь к дому Асильпат.
Она отняла девочку у знахарки, на машине отвезла в больницу и оставалась там до тех пор, пока пострадавшей не стало лучше.
— Наша Лейла — герой! — говорили о ней в Рикванах после этого случая.
...Да, обо всем надо написать матери. Слишком кратки, сдержанны ее письма в Калининград. Надо рассказать и о привязанности учеников и о том,
как потянулись к ней женщины селения. С ней они и к клубу дорожку протоптали.
— Пойдемте, — приглашают они друг друга,— наша Лейла будет петь про «русскую любовь» — так называют здесь «Уральскую рябинушку». Недавно женщины избрали Лену председателем женсовета.
Надо рассказать матери, как хозяйничает на ферме колхоза имени XV партсъезда бригада ее учеников. И обязательно написать о подготовке к летним
каникулам, к
туристскому слету, который ежегодно проводится на поляне туристов в Буйнакском районе.
Лена улыбается. Если бы ей сказали в институте, что быть учительницей географии значит знать все — от животноводства до кулинарии,— она бы удивилась. И вдруг она вспоминает о событии, едва не изменившем ее жизнь. Как-то Лену вызвали в райком партии. Не дожидаясь машины, она пошла в райцентр пешком. По дороге все думала, зачем это она понадобилась.
Первый секретарь райкома, уверенный в том, что учительница Богоявленская не откажется от предложения переехать в районный центр, начал без обиняков:
— Хватит вам, Елена Георгиевна, к «аллаху в гости ходить», кажется, так вы называете дорогу в Рикваны? Переселяйтесь сюда!
Лена покачала головой.
— Нет, Магомед Пирбудагович, как же я оставлю своих?
...И снова она в селении Рикваны, напоминающем орлиное гнездо. А вот и орлята. Они уже под окном, звонко кричат, зовут Лейлу Георгиевну. Видно,
так и не придется закончить письмо.
Разве это не она учит орлят смело летать? Она учит их подниматься выше гор Дагестана, летать над морями и океанами, над всем земным шаром! Правда, пока еще на уроках географии... Но как знать, может быть, эти знания и будут первым попутным ветром в их полетах.
Ботлихский район, Дагестанская АССР.
Крестьянка № 7 июль 1961 г.