Архиварий-Ус

Маршрутный автобус «Краснодар — Каневская», как всегда, полон. Особенно много людей с рюкзаками, сумками, чемоданами. Девушки из Астраханского сельскохозяйственного техникума едут на практику. На задних сиденьях расположилась шумная делегация сталинградцев — секретари райкомов, зоотехники, птичницы...
Местные старожилы уверенно спрашивают:
— Птицей интересуетесь?
— Да вот хотим узнать, что за секреты у каневских птицеводов,— откликается один из сталинградцев.
— Ну, какие там секреты! Труд да старание — вот и весь секрет,— поправляет другой.
— Не скажите! За трудом да старанием в чужую область не надо ездить. Секреты все-таки у наших птичниц есть.
— А что за секреты?
— Это, дорогие товарищи, разговор не дорожный. Приедете в колхоз имени Калинина — все секреты вам и откроют!
— А к какой птичнице лучше обратиться? К Путиловой, к Бочевской?
Старожил усмехается.
— Какую встретите, к той и обращайтесь.
Действительно, не двумя, не тремя, не пятью передовиками держится колхоз. У каждой из птичниц есть чему поучиться. Вот хотя бы у Ольги Ананьевны Солдатенковой.
— Как это вам удалось? Наверно, до седьмого пота работали?
Ольга Ананьевна улыбнулась.
— Так работать и наши бабки умели. Мы по-другому.
И предложил директор казахстанского совхоза «Долонь» Ольге Ананьевне поехать к ним, в Казахстан, научить работать совхозных птицеводов.
В селе принято помогать соседям. «Долонь», правда, находится за тысячи километров от Кубани. Но если вдуматься, и целинники тоже соседи. Вот и решила Ольга  Ананьевна «по-соседски» помочь казахстанцам.
Страшно только ехать в такую даль. В свои тридцать восемь лет Ольга Ананьевна дальше Краснодара не бывала. Но оказалось, что ехать придется не одной, а с птичницей колхоза имени Сталина Марией Семеновной Енцовой. Вдвоем как-то веселее и спокойнее. И отправились кубанские колхозницы в дальний путь.
Совхоз «Долонь» организован недавно. Совхозный поселок — на берегу Иртыша. Увидев Иртыш, сосны и низкий песчаный берег, Ольга Ананьевна сказала:
— Красота-то какая! Да здесь уткам раздолье!
Первый день Енцова и Солдатенкова ходили по птицеферме, присматривались, с чего начать. А потом пришли к директору.
— Разве это дело? Утят в ваших батареях (в совхозе было батарейное содержание) не видать. Может, там какой утенок задохся или забелел, птичница ничего не знает. Надо поставить клетки. И рабочий день придется перестроить. Утята никакого семичасового дня не признают, при них нужно дежурить круглосуточно.
В звено Солдатенковой вошли шесть совхозных птицеводов. Ольга Ананьевна присматривалась к каждому: по душе ли ему работа на птичнике? Сама сна в прежние годы была и конюхом хорошим и трактористкой неплохой. а как попала на птицеферму, поняла: вот эта работа по ней! Очень важно, чтобы человек занимался тем делом, которое любит.
Кубанских птичниц тревожило: почему утята такие нахохлившиеся? Может, с питанием что-то не так?
— Покажите-ка ваши рационы.
Оказалось, нет в рационах люцерны.
— Да разве можно так! — всполошилась Ольга Ананьевна.— Уткам же необходимы витамины! И кальция, по-моему, маловато в пище, потому и растут плохо. Будем им давать яйца со скорлупой.
— А вы кем в колхозе работаете, зоотехником? — спросила у Ольги Ананьевны одна из девушек.
— Нет, я птичница. Только у нас хозяйство знаете какое: без науки и простой птичнице нельзя.
Два месяца пролетели незаметно. Звено Солдатенковой выходило двадцать пять тысяч утят. Из каждой сотни выжили девяносто шесть. Когда Ольга Ананьевна и Мария Семеновна уезжали, на берегу Иртыша было белым-бело от птицы.
ветеринара, районное начальство. Колхозу имени Калинина дали новую партию утят. Это осенью-то! С осенними утятами одна морока. Они вырастали хилыми, никогда не набирали положенного веса. Осенью и витаминов нехватка, и солнце и корма уже не те. Слабенькие, с редким пухом, утята и на
воде-то еле держатся. Все колхозы правдами и неправдами старались отказаться от осенних утят: невыгодное это дело. А колхозу имени Калинина выделили шесть тысяч. Выращивать их поручили Евдокии Ивановне Олейниковой.
Прошло недели три, зашел председатель к Олейниковой.
— Ну, как утята? Небось, слез не оберешься с ними?
— Да вон они.
Посмотрел председатель: утята крепкие, толстенькие. Чудеса, да и только! Но чудес, как известно, не бывает.
Есть труд и наука. Много труда вложила в свое дело  Евдокия Ивановна. Но для шести тысяч утят, да еще слабеньких, не то что двух, но и двадцати рук мало. Кто же  помог Евдокии Ивановне? Помог... кобальт.
Ветеринарный врач Дмитрий Федорович Пулим прочитал как-то в журнале о действии кобальта как стимулятора роста. Решили: рискнем, попробуем. Может, именно он и спасет утят. Ведь отстают они прежде всего в росте. Выпросил Дмитрий Федорович у знакомого учителя химии четыреста граммов кобальта — его хватило на всех утят.
А ведь часто бывает, что и председатель, и ветеринар, и агроном днюют и ночуют в поле и на фермах. Часа же, чтобы посмотреть новый журнал, выкроить не могут.  А надо бы!
Каждые два-три дня колхоз имени Калинина получает отсюда полторы тонны жидкого биомицина. Как известно, если из ста утят выживают семьдесят,
это неплохо. А в колхозе имени Калинина средняя норма— девяносто пять. Биомицин предохраняет утят от болезней. Короче говоря, двадцать пять лишних утят на сотню — вот что такое биомицин.
Что биомицин полезен, об этом знали и раньше. Как-то даже заказали сорок килограммов антибиотика. А получили двести граммов. Проще всего было посетовать на нехватку, поругать нашу химическую промышленность.
Но в колхозе решили наладить производство биомицина у себя.
Переоборудовали гараж, побелили, сами сделали автоклав для стерилизации и другие приборы. Самое трудное было — раздобыть баки для пастеризации. Поехал Дмитрий Федорович Пулим по соседним колхозам и заводам высматривать подходящую тару. Однажды увидел во дворе сыроваренного завода огромную ванну. Долго убеждал заводское начальство продать ненужную им емкость. Привез ванну в колхоз.
Все в биоцехе сделано с малыми затратами и большой  выдумкой.
Еще недавно — а в некоторых хозяйствах и сейчас — председатели хватаются за голову, когда к ним приходят ребята с аттестатом зрелости.
— Зачем нам ученые? Нам нужны конюхи, доярки, свинарки. Куда девать десятиклассников?..
А в колхозе имени Калинина вопрос ставится иначе:
— Где взять людей со средним образованием?
Колхозу нужны не просто рабочие руки. Нужны образованные люди. Нужны не только в биоцехе, но и на многих других участках колхозного производства. Взять хотя бы инкубатор. Открыли его в прошлом году. Чтобы смонтировать инкубатор, колхозу необходимы были люди, знающие электротехнику, биологию, химию, физику.
Не менее необходимы серьезные знания тем, кто работает в инкубаторе. Были времена, когда пользование термометром в колхозе выдавалось чуть ли не за последнее слово науки. А сейчас заведующая инкубатором Алла Терещенко поднимает скандал в бухгалтерии: без психрометра невозможно работать. Аппаратура в инкубаторе достаточно сложна — тут уж малограмотную не поставишь. На стене инкубаторной висит плакат «Проинкубируем
90 тысяч яиц, добьемся 70% выхода».
Это значит, что из ста яиц должно вылупиться не меньше семидесяти утят. А ведь обычно считают, что если в инкубаторе выводят на каждую сотню яиц шестьдесят утят,— это уже хорошо. Дело в том, что на яичную скорлупу часто садятся болезнетворные микробы, они проникают внутрь яйца, и зародыш гибнет.
Все тот же Дмитрий Федорович Пулим предложил облучать яйца кварцевой лампой. Долго сидели они с заведующим слесарной мастерской Носовым над расчетами. Так родился кварцевый конвейер — единственный в районе. Сделал его механизатор Василий Андрусенко.
Обыкновенная железная рама, наверху — лампы, лоток с яйцами полторы-две минуты движется под лампой на подшипниках. Вот откуда лишние десять утят на сотню.
Инкубатор, биоцех и другие участки колхозного производства будут совершенствоваться и дальше. Потому и начала Алла Терещенко все чаще заглядывать в учебники. Алла понимает: колхозу нужно много квалифицированных специалистов.
...Да, не двумя, не тремя, не пятью передовиками держится колхоз. Держится и славится он передовыми методами труда, наукой, отличной организацией работы.
Каневский район,  Краснодарский край.