Женские руки и поле
Кажется, совсем недавно в благодатной осенней теплыни Приднестровье заканчивало уборку сахарной свеклы, а на иных здешних полях ее уже почти не оставалось. Одно такое поле, огороженное от ветров грядой высоких тополей, называется глыбичокским. Рядом — хутор с таким же наименованием. Километрах в шести, ближе к Днестру, большое красивое село Черневцы —центральная усадьба колхоза имени Горького.
И вот опять на дворе весна. Потемневший снег все заметней оседает на полях, разъедается парящей на солнце чернотой первых проталин.
Тут снега побольше задержали. Поплотнее укатали его тракторными гусеницами, основательно огородили деревянными щитами. Значит, с наступлением тепла больше будет влаги у земли.
Так уж по своему обыкновению постарались, опережая многих не только в родном колхозе, но и во всей округе, девятнадцать хозяек вот этого поля — труженицы звена Веры Леонтьевны Канюка и механизаторы, закрепленные за ним.
Сегодня Вере Леонтьевне надо прикинуть, не пора ли рассыпать суперфосфат по талому снегу. Конечно, главное слово будет за агрономом. Но и ее совет всегда берется во внимание.
А еще для нее побывать на этом поле — что на: жизнь свою оглянуться. Тридцать лет звеньевой работает, и все здесь. Начала почти девчонкой сразу после войны, отнявшей отца. Только одно письмо и пришло от солдата. Остались памятью о Леонтии Канюке ладно, крепко сработанные колхозные постройки. Плотником, был первоклассный.
Его неуемное трудолюбие в дочери узнается. И материнское тоже. Серафима Францевна на этом же поле отмеряла все свои трудовые годы. Здесь в разгар жатвы и родила Веру у хлебной копны. Сюда же в страду приносила дочь в ивовой люльке. Потом девочка стала на поле приходить, держась за материнскую юбку.
Сколько здесь исхожено, пережито, дум передумано! Сколько сил отдано родной земле! Оттого и чудится по весне, что соскучилась она, зовет к себе, ждет прикосновения рук твоих.
Звеньевая отвечает земле двойной заботой. Вера Леонтьевна еще и народный контролер, чем очень гордится и что высоко ценит. Гордится и почетной грамотой Комитета народного контроля СССР. Народным дозорным Канюка — в третьей бригаде, куда входит и ее звено. Хозяйство в бригаде большое — тысяча гектаров пашни, техника, инвентарь, склады, запасы удобрений, семена. Тружеников сто пятьдесят. Ветераны, немало и молодежи. Люди живут сейчас, как все в нашей стране, близостью большого праздника — 110-й годовщины со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
Дорогое имя осеняет их
труд, пробуждает новые силы, горячее стремление с честью выполнить обязательства, взятые, к юбилею, — технику отремонтировать досрочно и образцово, сев закончить в сжатые сроки, без потерь, с примерным качеством и добиться высокого урожая всех культур, а свеклы — еще и с большим выходом сахара в расчете на гектар.
Сила этого соревнования — в его деловом настрое. Чувствуется все большая нетерпимость к любым упущениям, помехам, воспитание в каждом требовательности к себе и другим. Тут особенно велика роль народного контроля.
На селе о звеньевой говорят: «Строга, но справедлива». Увидит какой-нибудь непорядок — так перед всеми выставит, что хоть сквозь землю провались. Как минувшую весну затылок-то чесал бригадир Антон Анатольевич Стасенюк, когда правление колхоза обсуждало факт вопиющей бесхозяйственности. Так именно и сказала на правлении Вера Леонтьевна. И заседание-то по ее предложению проводилось выездное — в бригаде Стасенюка, с привлечением широкого актива. А произошло вот что. Минеральные удобрения в мешках валялись здесь под открытым небом, как попало, а рядом — пустой склад. Иные мешки порвались...
Большой был спрос с бригадира. Вычет — половина месячного оклада. Вера Леонтьевна не успокоилась на этом, снова взяла слово: «Тут и колхозного руководства и народного контроля вина. Не сразу заметили». С ней все согласились. Бригадир реплику было подал: «Конечно, подсказали бы. А то за всем разве углядишь?»
И еще ему досталось, на подсказках далеко не уедешь; Руководишь — отвечай сполна. Иначе расхлябанность далеко пойдет. Крепко, запомнился разговор человеку.
А потом произошел такой случай. Механизатор Леонид Насиковский принялся заделывать удобрения в почву на глубину, вдвое меньшую, чем положено. Объяснил: «Не углядел, как разрегулировалась техника». И прозвучало это вроде как бы оправданием ему. Обнаружила нарушение Канюка. Ославлен был парень «молнией» народного контроля на все село.
О наступлении весны напоминают, сейчас в Черневцах и рокот моторов, лязг гусениц на машинном дворе. Идет предварительная проверка отремонтированной техники перед общественным смотром готовности к севу.
Специалисты при всей своей придирчивости довольны тем, как поработали механизаторы Бронислав Клипинский, Станислав Годлевский, Леонид Насиковский и их товарищи. Успеху ремонта помогла группа народного контроля. В мастерской ее пост. Чуть какая помеха — били тревогу. В «молниях» дозора призывы: «Работать, как Ленин учил, — вот что решает успех дела!»
Вера Леонтьевна частенько наведывается сюда: как тут наши управляются? Конечно, она не специалист по технике, но что касается посевного инвентаря, то в нем разбирается вполне. По-мужски широкие ладони в темных пятнах машинного масла. Крепко сжала гаечный ключ, одно за другим пробует крепления культиватора. Немного сторонясь, чтобы не мешать, Леонид Насиковский произносит убеждающе:
— Не будьте в сомнении, Вера Леонтьевна. Старался на совесть.
— Вижу, молодец! И на поле так же действуй! Поле спасибо скажет.
Свекловодство все больше механизируется, даже если с недавним временем сравнить. Новые типы машин — выше эффективность, качество обработки почвы. Но пока что не обойтись здесь без очень искусных, вооруженных только мотыгами, поистине золотых женских рук, таких, как у Канюка, ее подруг. И очень выносливых тоже. В этом звене на каждую труженицу приходится по четыре гектара земли, нуждающейся в неотступной заботе.
Тем дороже женщинам механизаторская заботливость об урожае. Ведь вот пройдется тот же Бронислав Клипинский по хорошо вспаханной им земле с бороной в два следа, вдоль и поперек, прошлейфует, в точности выдержит заданную глубину культивации, и почва после этого — чистый пух.
Вера Леонтьевна переступит на каблуках, словно в танце каком, — утопают каблуки. Поле ровное, словно гладь речная. Значит, одинаковой будет глубина заделки и всхожесть семян. А можно ли не порадоваться тому, как сеет Станислав Годлевский? Ни одного огреха, забившегося сошника. Что ни рядок — струна. А поле протяженностью полтора километра.
Вера Леонтьевна называет таких механизаторов академиками в своем деле, ставит их в пример другим, радуется, что за идущими впереди подтягиваются остальные. А дружные всходы и женщинам легче растить.
Соседи тружеников Могилев-Подольского района, куда входит и колхоз имени Горького, — ямпольцы. Одной из первых в своем районе переняла их добрый почин Вера Леонтьевна и добивается высоких результатов: из свеклы, выращенной ее звеном, выходит до пятидесяти центнеров сахара в расчете на гектар.
Оценивать свой труд не по количеству сданной свеклы, как было всегда, а но выходу сахара—это и есть самая изюминка ямпольского опыта.
Тут еще больше возрастает общая заинтересованность в том, чтобы урожай оказался выше, свекла убиралась в очень сжатые сроки, не залеживалась на полях, а сразу доставлялась на завод, быстрее перерабатывалась. Иначе сахаристость в ней снижается.
Все это требует четкого порядка, высокой организованности, общих стараний, горячего стремления заботиться о каждой малости земного богатства.
Вера Канюка и ее подруги этим и живут.
Пройдет еще немного времени, и услышит это поле, зазеленевшее дружными всходами, давно знакомые голоса:
— Ну, бабоньки, подружки мои, с почином вас, с удачливым утром!
— Спасибо, Вера!
Они, женщины средних лет, так и называют друг друга: Вера, Таня, Зоя. Росли на одной улице. В ранней юности вместе породнились с этим полем. Судьбой во многом схожи.
Удачливое утро, когда дождя нет. В дождь к всходам не подступиться. А бывает, хоть и редко в Приднестровье, морозцем их охолодит. Тогда беда, пересевать надо. Словом, до самой уборки, а вернее, до того, как переработают свеклу на заводе, душа будет то радоваться, то болеть за нее. То от засилья сорняков, вредителей, болезней приходится отбиваться. А то дождя нет, когда он больше всего нужен.
Правда, теперь колхоз начинает широкие оросительные работы. Так-то лучше. Коли по-ямпольски трудиться, так уж с полной гарантией.
Есть в звене один уговор - закон свой неписаный: землю колхозную обрабатывать, за посевами ухаживать, как в своем огороде. А то и лучше. Канюка обычно этим и объясняет, когда ее расспрашивают о том, в чем секрет достижений. Слова эти о многом говорят.
Кстати, труженицы звена, очищая дома печи под колосниками, отдают ценное удобрение—золу не личным огородам, а своему полю. Но и колхоз помогает людям огороды вспахать, обеспечивает их семенами, удобрениями. Польза обоюдная.
...И вот представляются мне первые отпечатки осторожных шагов на пухлой земле возле свекловичных всходов. На труженицу — два рядка.
Постоянных на каждой загонке на весь сезон. И в будущем сезоне там же будут твои рядки. Так привычнее. И труд каждой не теряется в общих стараниях, а у всех на виду. Ведь хочется показать себя в лучшем свете. Главное, чтобы не ошибиться, когда, напрягая зрение, призвав на помощь всю свою терпеливость, стараешься оставить в рядке самые сильные ростки, не засорить их какой-нибудь хилостью. Всходит до тридцати на погонном метре, а сохраняется шесть-семь. Надо, чтобы у каждого оставленного ростка было достаточно места для роста корня. Всего с гектара вырывают до четырехсот тысяч ростков. И над всеми надо склониться, над иными задержаться — не сразу выберешь. Вроде одинаково хороши. И тут же по первому заходу убираются сорняки. Ноет поясница, тяжелеют ноги. Таково оно, формирование посева.
Если от села смотреть — крайние слева рядки звеньевой. Она обычно в сером плаще, в желтом полушалке поверх цветастой косынки. По утрам еще свежо. В живых чертах худощавого, смуглого от давнего загара лица, в серых глазах — душевная ясность. Шагает, как все, с короткими остановками, но впереди других.
Метрах в двух за ней Юзефа Бенедиктовна Насиковская. Она на пенсию вышла недавно. Но дома сидеть не хочет. А возраст все-таки сказывается. Чуть поотстанет — Канюка на помощь приходит. У нее проворства хватает. Далее в цепочке Зоя Кайтановна Маремуха, Татьяна Ивановна Капица, Зоя Львовна Банах, Зоя Францевна Ордынская, всех не перечесть. Одеты разно, а движения сходны. Согласность в них и какая-то мягкость, будто навеянная близостью родного поля.
Из конца в конец загонки порхнет говорок, то разъединится, затихая, то снова станет общим. Вдруг дружный смех его прервет. Это главная затейница Мария Ивановна Мордынская обронит шутку, разными голосами забавную сценку изобразит. От смеха вроде и рукам полегче.
И от песни тоже. До чего же красив и звучен на приволье голос запевалы Полины Ивановны Смеречинской!
Недавно договорились звеньевой хор образовать, выступать на клубной сцене. А что ж, театр народный есть в колхозе. Даже в Киеве его смотрели.
Почему хору звеньевому не быть? С шуткой, с песней сколько раз еще пройдут подруги по этому полю. А потом — уборка.
Самая напряженная пора, когда поле снова в полной власти машин. Комбайны, подборщики, тележки с тракторами, грузовики — единый комплекс. График общий. Все рассчитано до минуты. Свекла не лежит на поле. Это и есть ямпольский опыт в действии.
И всегда скромно, даже застенчиво держатся женщины звена при таком горячем трудовом накале. И песню тут не запоешь — шумно, да и вроде бы не в лад с учащенным уборочным ритмом. А вот их огрубевшие, темные от земли, прекрасные руки с ритмом этим в ладу. Шестеро стоят у подборщика, свеклу поправляют не вилами, как принято, а руками. Боже оборони поранить корни. Большинство же выбирают корни из земли, какие не мог достать комбайн.
Глядишь на этих беззаветных тружениц, и хочется поклониться им низко-низко, до самой земли.
...Вечером мама Веры Леонтьевны ждет, прислушивается, не стукнет ли калитка... А как только дочь окажется во дворе — старается уловить, потрепала ли она своего черно-белого лохматого Жука, поговорила ли с ним, остановилась ли на минуту у любимых астр, или сразу молчаливо в дом прошла.
Но чтобы так-то — бывает редко. Дело ведь ладится, все ее уважают на селе. Заторопится мать в чистой кухоньке, отодвинет беленькую занавеску у загнетки. Надо поскорее самое почитаемое на стол — вареники. А иной раз оглянется и задвинет горшок назад.
Сняла дочка плащ, сумочку поставила в угол и сразу к своему мольберту. Что-то напросилось в душу на поле родном, а может быть, когда возвращалась домой. К почти законченной картине добавляются новые мазки.
Живопись — страсть Веры Леонтьевны. Рисует она больше цветы, в особенности розы и астры. Она украсила своими картинами и тонкой вышивкой светлые комнаты нового дома и кухоньку, что стоит в глубине двора. Это старая, еще отцовская хата.
Любуясь картинами, кружевными узорами Веры Леонтьевны, я думал: а ведь внешне не эффектный, казалось бы, очень однообразный, уходящий в прошлое труд ее и подруг — это ведь тоже художество.
А КОЖИН,Винницкая область.
Журнал "Крестьянка" № 3 1980 г.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области