А. С. Пушкин
Нет, не только поэтов связывает в единый союз любовь к поэзии, к миру искусства. Известно, что среди десятка миллионов пионеров и комсомольцев,
Мне часто приходится встречаться с такими ребятами. Я видела их на Всероссийской конференции, проходившей в Пушкинских Горах и в Михайловском,
на нынешнем июньском Пушкинском празднике в Ленинграде. Год от года растет, сплачивается их союз, становятся традиционными такие встречи. Прошлым летом Ленинград и Пушкин, в будущем году — Тарханы и Лермонтов: там состоится литературный праздник искателей.
Порою спрашивают: может ли школьник, хоть и старшеклассник, найти что-либо новое у писателя-классика или услышать еще не расслышанное в известной музыке? Да, может. Может найти, может услышать для самого себя. Пусть тот, кто соприкасается с миром литературы и искусства, не станет ни писателем, ни художником — это удел немногих, но интересным человеком он, безусловно, будет.
Ведь нередко случается: окончит человек среднюю школу, но так и не поймет, что же такое литература. По вине ли учителя или по своей собственной, но Пушкина он просто «проходил», писал равнодушные сочинения, потому что задавали, требовали, и — никакой взволнованности, никакой радости.
Умение наслаждаться красотой, понимать ее и находить дается не сразу. Эстетическое восприятие мира воспитывается частыми встречами человека с культурой, выработанной, созданной за многие века. А тот, кто проникает в мир прекрасного, познает и высокие стремленья дум, понятия чести, любви к Родине, мужества, стойкости, нравственной чистоты.
Три года прошло после Всероссийской конференции школьников в Пушкинских Горах, а встретишь сейчас кого-то из ее участников и непременно услышишь: «Все помню, каждое мгновение».
Я тоже никогда не забуду то раннее июньское| утро.
Вдоль дороги — от памятника Пушкину до ворот старинного монастыря — длинной вереницей выстроилось полтысячи мальчиков и девочек.
Накануне вечером приехали ребята в Пушкинские Горы по той самой дороге, которой ездил и поэт, — из Пскова. Развернулась и перед ними вся краса
России, воспетая Пушкиным. Пологие скаты холмов, луга, леса, гладь озер, извивы речки среди зелени...
Пришло к поэту племя младое, незнакомое: посланцы с берегов Волги, Днепра, из Якутии, Бурятии, Калмыкии, дети гор Кавказа — от «всей Руси великой» «всяк сущий в ней язык».
Раздался серебряный звон фанфар — сигнал к началу шествия. Дрогнула, двинулась колонна. Каждый невольно мысленно отсчитывал ступени — когда-то Пушкин считал их, следуя за гробом своей матери. И насчитал тридцать семь — тогда столько лет было поэту.
И жить-то оставалось всего несколько месяцев, — он этого не знал, но они, идущие сейчас по лестнице, знали! Движется шествие, звенят, плачут фанфары — и ложатся к подножию обелиска на горе цветы полей и рощ пушкинского края.
Пушкинский край... Никак на него не насмотреться. Многие ребята не спали всю ночь. Как сели после отбоя на широкие подоконники распахнутых
настежь окон школы-интерната, где их поселили, так и остались. Заколдовала ночь.
Выйти в сад никто и не подумал — законы слетов всем известны: безусловное подчинение порядку. Но смотреть-то можно? И смотрели. Вглядывались в колеблющиеся тени деревьев, в темноту скрывающую Михайловское, Триторское, озера Кучане и Маленец, речку Сороть, — музыкой звучали названия. А соловьи... Кажется, весь воздух пронизан трелями. И точно так же все наполнено звучанием пушкинских стихов: их читают — кто вслух, кто про себя...
Казалось, в последующие дни число делегатов утроилось: небольшими группами, по двое, поодиночке непрестанно переходили из Пушкинских Гор в Михайловское, Тригорское, на поляну. Узнавали места, отыскивали знакомые по книгам «скамью Онегина», аллею Керн, мостик над прудом, место, где стояла «ельшатер» и где теперь растет ее молодая наследница, «дуб зеленый» у лукоморья, с таким трудом спасенный от гибели.
Всматривались в табличку в Успенском соборе монастыря — «Могила Пушкина заминирована. Входить нельзя. Ст. лейтенант Старчеус». Об истории спасения могилы Пушкина знали многие. Но о судьбе спасителей поведали следопыты 17-й школы Пскова. Они вели поиск и получили ответ из Министерства обороны СССР: старший лейтенант Старчеус погиб при выполнении боевого задания 14 октября 1944 года — через несколько месяцев после освобождения Пушкинских Гор. Следопыты установили связь с родными героя и многое о нем узнали.
Поиски, поиски... По-разному они ведутся, по-своему рассказывают, пишут о них юные исследователи. Но одно ясно: потянешь за ниточку, начнет разматываться клубок — и такие интересные события оживут, встанут перед тобой!
Помню, во время конкурса на лучшее знание творчества Пушкина задали вопрос: «Кого в вашем крае вы считаете наиболее близким к Пушкину, чем можете это доказать?» Ответ Любы Анурьевой, школьницы из села Языково, Ульяновской области, все слушали затаив дыхание. Она «повела» ребят в дом Языковых в Симбирске, неподалеку от здания мужской гимназии, где учились Александр и Владимир Ульяновы. В этом доме у Языковых останавливался Пушкин во время своей поездки по местам действий Пугачева. Здесь Пушкин подписался на сооружение памятника Карамзину,
внес 25 рублей. Впоследствии один из братьев Языковых в дар Карамзинской библиотеке передал богатое
собрание книг.
А книгами этой библиотеки пользовались Ульяновы. Так все нанизывались и за другим один факты, связывались в общую цепь, соединяя людей, события, целые эпохи. Из других сообщений ребята уже знали, что по дороге в Симбирск проезжал Пушкин села Тетюшское, Тагай, Прислониху. В
конце века в этих селах будет открывать народные школы Илья Николаевич Ульянов, и стихи Пушкина станут доступными детям крестьян.
Два дня провел у Языковых Пушкин — в Симбирске и в их имении. По преданию, посадил там ель, которая и поныне называется пушкинской. А стихи, которыми начинается этот наш разговор, написанные Пушкиным в Михайловском, заканчивались строчками: «Клянусь Овидиевой тенью: Языков, близок я тебе».
Читала Люба стихи Языкова, посвященные няне Пушкина Арине Родионовне. Напомнила о шкатулке, которую все видели в домике няни. Когда-то Арина Родионовна подарила ее Языкову. Языков хранил в ней автограф Пушкина «У лукоморья дуб зеленый» и письма его.
Шкатулка перешла наследникам пушкинского друга и была передана в Михайловское в 1951 году.
...Два дня провел Пушкин в Казани. В ночь с 5 на 6 сентября 1833 года приехал, остановился в гостинице при дворянском собрании в Петропавловском
переулке (ныне улица Рахматулина). Утром встретился с поэтом Евгением Баратынским, потом занялся поиском старожилов, помнивших Пугачева.
Два дня... А следопыты 27-й казанской школы добрых два месяца шли по следам Пушкина. От дома, где была гостиница, к бывшей Суконной слободе,
где Пушкин слушал рассказ суконщика Бабина о взятии Пугачевым этой слободы. От Немецкого кладбища к дому Перцова, к дому доктора Фукса, где
Пушкин обедал, где жена хозяина написала стихи в честь гостя. Она послала их Пушкину в гостиницу, но поэт уже уехал из Казани.
Ребята даже стихи эти нашли, даже жандармскую переписку по поводу приезда Пушкина в Казань. Чтобы добиться установления мемориальных досок на домах, где побывал поэт, следопыты отыскали в архиве купчие крепости, доказывающие, что эти дома принадлежали именно знакомым Пушкина.
...Юные пушкинисты изучают круг друзей Пушкина. («Друзья мои, прекрасен наш союз...») Они знают, кем был для поэта Дельвиг, Кюхельбекер, Баратынский. И для самих искателей все это живые люди. «Наш Кюхельбекер» — только так говорят о друге Пушкина курганские ребята из 49-й школы.
Они берегут домик поэта-декабриста, сосланного в Смолино (близ Кургана), проводят там «дни поэзии». Как интересны их «литературные пятницы», диспуты, литературные «огоньки». Многое дает следопытам переписка с писателями, живущими в различных городах СССР и за рубежом.
Порой поражает в ребячьих поисках скрупулезность и методичность, которые под стать лишь научным работникам. Целый литературный край — город Орел и область. «Орел (речка) в мелких водах своих вспоил столько русских литераторов, сколько их не поставил на пользу родины никакой другой русский город», — сказал однажды Лесков. В самом деле — Тургенев, Лесков, Тютчев, Фет, Бунин, Леонид Андреев, Пришвин...
Сколько путей, сколько дорог для краеведов!
Орловские следопыты создали свое литературное общество, многочисленные кружки любителей литературы в школах. Рассказать об их делах, их поисках можно лишь в книге, потому что их много, и все интересны. Так, например, узнали ребята из книги Эйдельмана «Тайные корреспонденты. «Полярной звезды» о том, что Тургенев сообщал Герцену о встрече с Дантесом в Париже, решили во что бы то ни стало найти это сообщение. Взволновало: что же думал, что писал Тургенев об убийце Пушкина, что прочел на его лице? Они пересмотрели номера герценовского «Колокола» за
1858, 1859 годы тщательно, страницу за страницей — и нашли!
...Еще один литературный край — Пенза. И там немало проложено дорог и тропинок следопытами. Город Белинский, бывший Чембар, занимает исследователей жизни и творчества великого критика. Тарханы — тех, кто любит Лермонтова. С Тарханским музеем тесно связан литературный клуб 44-й школы Липецка «Парус», пятигорская школа № 1, где ребята с полной ответственностью называют себя лермонтоведами.
Ребята из «Паруса» не ограничиваются литературными исследованиями, не одни каникулы работали они на восстановлении дома поэта в Тарханах.
...Овстуг. Скромный домик — старая сельская школа. 100 лет назад построили ее овстугские крестьяне на родине Тютчева с помощью дочери поэта. Свой сто первый год овстугская средняя школа встретила в новом здании. В старом разместился школьный — теперь ставший народным — музей Тютчева.
И парк, вырубленный фашистскими оккупантами, вновь шумит подросшими деревьями, почти как тот, тютчевский. А во главе всей этой работы — создания музея, восстановления парка — уроженец Овстуга, бывший ученик сельской школы, ныне преподаватель литературы Владимир Данилович Гомолин. С какой завидной легкостью и музыкальностью читают ученики Гомолина тютчевские стихи!
Слушаешь их — и хочется поскорее самому туда, в Овстуг, походить по земле Тютчева, постоять под возрожденными деревьями, ощутить, как «при свете вечереющего дня мой детский возраст смотрит на меня».
...И еще один адрес: поселок Шолоховский, Ростовской области. Донская земля. Выйди в степь — нет ей конца-края. Пахнет чабрецом, полынью, воздух такой густой, душистый, хоть горстями черпай, пей, как воду из
чистого родника. Холмы, балки зеленые. Междуречье, Быстрая, Калитва, Северский Донец, неподалеку Дон-батюшка. Легенды, песни, сказания. И среди них — древнейший литературный памятник «Слово о полку Игореве»... Слышишь часто от школьников: «Трудно, непонятно, не досталось бы «Слово» на экзамене». Не взволновал их древний сказитель Боян. А для многих
школьников Шолоховского, для тех, кто занимается в историческом кружке у учителя Петра Иосифовича Ковешникова, слова Бояновы зазвучали стройной песней, и русичи пришли живыми из тьмы веков. Сколько открыл ребятам поход, целью которого был поиск, места древнего сражения дружины князя Игоря с половцами! Они создали школьное общество «Боян» (ему уже 10 лет), собрали в своем музее свыше 300 изданий
«Слова о полку Игореве», изданных в Болгарии, Франции, Швейцарии, Америке, Австралии, с автографами переводчиков, советских и зарубежных.
Ребята учатся любить Родину, понимать ее историю. И на всю жизнь остается у них преклонение перед талантами, выросшими на родной земле.
Александра АРЕНШТЕЙН
Работница № 10 октябрь 1974 г.