Рассказывает участница заседания «Клуба общественниц» Э. ПЛАСТИНИНА
Целый учебный год мы видимся с ними урывками. Они уставшие — после школы, тренировок, кружков. И мы уставшие — после работы. Перекинешься десятком фраз, самых необходимых. Но накапливается жажда иного общения.
Представьте себе... Лето. Вы
на берегу Волги. Вечер. Красное солнце уже низко над горизонтом, и его лучи теряются в легком паре, поднимающемся от реки. В тихой заводи мальчишки закинули удочки и тихо сидят, прислушиваясь к кваканью лягушек. С высокого берега, по которому я брожу, собирая землянику, их фигурки едва заметны. Среди них и мой сын.
Прошлым летом наши ребята — ученики московской школы № 717 — вместе с учителями и нами, родителями, путешествовали на плоту по Верхней Волге. Наша школа принимала участие в операции «Муравей» — ее проводили Общество охраны природы и Министерство лесного хозяйства РСФСР. Участники берут под свою защиту рыжих лесных муравьев, которые спасают десятки и сотни гектаров леса от вредителей: совок, гусениц.
За время нашего путешествия мы провели учет и маркировку муравейников по обоим берегам Волги на 300-километровом участке от села Большая Коша до города Старицы. Всего было отмаркировано 370 муравейников, записаны их размеры, отмечен тип окружающего леса и травяного покрова. Многие муравейники ребята огородили.
Встречались нам и разоренные муравейники. Грустно смотрели на них ребята, не понимая, как могла подняться чья-то рука, чтобы ради простого любопытства разрушить беззащитный дом муравьев. Поистине: «У природы нет ни кулака, ни зуба, чтобы защищаться от недругов. Ее сокровища
вверены нашей совести и благородству» (Л. Леонов). Об этом беседовали мы с жителями приволжских сел, об этом рассказывали плакаты, те, что вывешивали мы на улицах или в клубах.
Кроме «муравьиных» забот, были у нас и другие, так, например, мы исследовали малые реки. Все сведения, собранные в экспедиции, мы передали в Центральный совет Общества охраны природы: понадобятся они и биологам, и гидромелиораторам, и работникам лесного хозяйства.
Думается, что главную нашу задачу — воспитывать у растущих людей любовь к природе — надо решать на таких вот практических делах. В радостях и трудностях.
Но сначала о трудностях совсем не нужных. Снаряжение мы брали в пункте проката Московского клуба туристов. Давали его для школы неохотно и, конечно, по той же стоимости, что и для взрослых туристов.
Палаток вообще не взяли, обходились в походе старыми, школьными.
Мы в пути. Едем по Волоколамскому шоссе. Первая остановка в Снегирях, у постамента с танком. Первое сильное впечатление похода — минута молчания у могилы тех, кто защищал Родину, Москву... Дальше на нашем пути Волоколамск, Зубцов, Ржев. Проезжая через Ржев, впервые видим Волгу. К вечеру прибываем на место стоянки.
В теории казалось, что устанавливать палатки просто. Но, когда строительство. закончилось, стало видно, что оно далеко от совершенства: крыши провисли, стенки перекосились так, что входные пологи не застегиваются. Старшие пробовали давать советы, но все напрасно! Кое-кто из ребят решили, что по соображениям недолгого пребывания на одном месте перестановка палатки — лишний труд, и, успокоив себя этим, занялись уничтожением гостинцев, которыми их снабдили заботливые родители. Друзья очень напоминали Ниф-Нифа, Наф-Нафа и Нуф-Нуфа из сказки о трех поросятах, были такие же беспечные и веселые.
Так прошло два дня. На третий пошел дождь. По полу неокопанной палатки проложил себе путь ручеек. На плохо натянутых крышах образовались бассейны, ребят заливало.
Надвигалась ночь, дождь все не переставал. Хорошо, что оказался поблизости интернат. Ночь провели там. А утром все дружно взялись за работу: кто сушил промокшую одежду, кто перетягивал палатку.
Теперь все бежали к старшим за советом, как починить палатку, где достать пленку на крышу. Иголка и нитки выдавались под личную ответственность. Лагерь преобразился. Насколько же действеннее самых убедительных слов те уроки, которые дает жизнь! Удивительно умный и тонкий воспитатель
Николай Николаевич Щербаков, руководитель нашей экспедиции,— в школе он
учитель труда. И здесь он им оставался — учителем труда в большом и полном значении этих слов. Кажется, и не требует от ребят ничего, ни на чем не настаивает, а как-то незаметно и ненавязчиво подводит их то к
одному, то к другому хорошему делу.
...Поначалу далеко не все шло гладко. Ребята начинали любую работу горячо, а пройдет полчаса — глядь, их уже и след простыл, топор или нож брошен в густой траве. Неинтересные занятия — чистка котелков, уборка — безотказно выполнялись в основном теми ребятами, кто дома привык делать пусть несложную, но ежедневную работу. А для лодырей действовал неумолимый закон — дежуришь еще одну очередь.
...Неделя ушла на постройку плота. Он был особенный. Из толстых досок сбивалась рама — «пол», под нее укладывались резиновые баллоны, а под них тонкие жерди, которые связывались с рамой проволокой. Если плот садился на мель, жерди не давали баллонам тереться о каменистое дно. Плот
имел малую осадку и при своих небольших размерах мог нести довольно большой груз.
На нем члены экспедиции с немалым багажом успешно преодолевали многочисленные мели, перекаты и даже пороги. Вот только весел для плота у нас не было. Выручили соседи по поляне — плотогоны. Они подарили нам два весла, да таких, что продержались целый месяц нашего плавания. Сколько таких добрых помощников, как плотогоны, встретили мы на своем пути!
Трудно передать то чувство простора и разнообразия открывшегося мира, которое, я думаю, окрылило каждого участника нашего похода. Что говорить, школа — дом — двор — мир интересный, но все-таки замкнутый, с ясно ощущаемыми границами. Как же ребячья душа тоскует по новым, неизведанным и неожиданным встречам, впечатлениям!
...Каждое утро две группы ребят, свободных от дежурства, отправлялись на поиски муравейников вверх или вниз по берегу Волги. Поднимались вдоль небольших речек и ручьев, купались, пили воду из кристально чистых родников, загорали и наслаждались привольем полей и лесов. У деревни Бахмутово к нашему палаточному лагерю пришли сельские ребятишки. Сначала они стали над нами подшучивать, «Смотри-ка, муравьев хотят пересчитать! — усмехнулся шустрый парнишка, — Вот чудаки!» Но потом, когда мы показали им наши плакаты, журналы учета, объяснили, какую пользу приносят эти «усачи», настроение у детей переменилось. Подошли и взрослые. Местные жители не только слушали, но и сами рассказывали об окрестных лесах, озерах и реках.
В Саблине небольшое событие: собрались разбивать палатку, и вдруг куличок. Вьется, кричит, но почему-то не улетает. Присмотрелись — гнездышко, а там птенцы. Опоздала самочка, поздно вывелись птенчики. А тут мы — она и беспокоится. Что делать? Пришлось отодвинуть палатку подальше.
... Отправляемся обследовать реку Держу, впадающую в Волгу. Крутые берега, сложенные из белого камня.
Речка то стремительно несется по камням, покрываясь белой пеной, то совсем теряет течение, и тогда все русло зарастает тростником. «Красотища!» — только и сказал кто-то из мальчишек, может быть, впервые ощутив волнение от общения с природой.
Но ребята своими глазами видели и другое. Как до сих пор берега Волги, особенно на участке Ржев — Зубцов, уродуют рвы, траншеи и колючая проволока, оставшиеся от времен Отечественной войны.
Увы, замечали они, как не по-хозяйски подчас ведут себя взрослые люди, живущие в красивейших местах: не очищаются мелкие речки, разрушаются плотины у бывших когда-то здесь мельниц, отчего падает уровень воды; глушится и браконьерски вылавливается рыба, ее ловят уже не только вручную, бредя с сетями по дну реки, но и используя новейшую технику — быстроходные катера, между которыми натягивается сеть. Ребята не раз наблюдали такое в свои ночные дежурства, являясь невольными свидетелями преступлений, совершаемых взрослыми под покровом ночи. На все
это мы не закрывали глаза, объясняли ребятам, что природа очень нуждается в защите человека ради самого человека. По мере наших сил мы не проходили мимо безобразий. Ломали и жгли браконьерские верши — плетеные ловушки для рыб. Ходили в дирекцию совхоза с требованием: примите меры — распаханная и засеянная пойма (противозаконно распаханная) размывается Волгой.
Работница № 05 май 1975 г.