Архиварий-Ус

Академик П. М. ЖУКОВСКИЙ

"Есть кто-то, кто выше ученых, даже гениальных, — это сама наука в ее поступательном, эволюционном движении". К. А. Тимирязев.
Важнейшей чертой всей деятельности К. А. Тимирязева являлось стремление сочетать теорию и практику, проводить в жизнь все свои научные достижения. Воинствующий дарвинист, борец против реакции в естествознании, блестящий лектор и первоклассный популяризатор, крупный ученый — он был подлинным революционером в науке, неукротимым оппозиционером мертвящего режима царизма.
Тимирязев родился 3 июня 1843 года в Петербурге. Он получил хорошее воспитание. В семье Тимирязевых не было реакционности и мещанства, наоборот, молодой Тимирязев видел в отце прогрессивного и оппозиционно настроенного человека. Его мать — Аделаида Климентьевна —
англичанка по происхождению, научила его иностранным языкам, так что Тимирязев еще в юношеские годы владел английским, немецким и французским языками.
В юношеские годы ему пришлось покинуть университет, так как он принимал активное участие в студенческих беспорядках. Университетский курс
ему удалось окончить только в качестве вольнослушателя. Как ученый, Тимирязев определился еще студентом. Он сразу избрал себе специальность ботаника-физиолога, но он никогда не замыкался в этой области. Идеи, которыми он руководился в биологии растений, потребовали от него основательного изучения физики, химии и других дисциплин.
Тимирязев избрал своей жизненной темой замечательный комплекс из трех феноменов — солнце, жизнь на земле и хлорофилл зеленых растений.
Когда-то такое сочетание казалось комичным даже крупным мировым физикам, вроде лорда Кельвина, который не мог представить себе такую зависимость.
И недаром Тимирязев одну из своих книг так и озаглавил: „Солнце, жизнь и хлорофилл".
Изучив физику, астрофизику, фотохимию, занявшись спектральным анализом, Тимирязев попутно занялся хлорофиллом, органической химией. Тимирязеву необходимо было осмыслить фото-синтез, и замечательно то, что, работая в этом направлении несколько десятков лет, опубликовав до ста работ по фото-синтезу, Тимирязев интересовался не просто взаимоотношением лучистой энергии и хлорофилла, но он изучал это в свете эволюционной теории, в плане эволюционного возникновения зеленого листа, как приспособительного органа.
Тимирязева по справедливости следует считать основателем биофизики в старой России.
В это время был открыт Гельмгольцем закон сохранения энергии. Гельмгольц имел на Тимирязева огромное влияние. Такие имена, как Гельмгольц,
Буссенго, Вертело, Бунзен, а впоследствии и великий Чарльз Дарвин, определили направление работ и научного мышления Тимирязева. В преклонном
возрасте Тимирязев был проникнут идеями великих гениев человечества Маркса и Ленина.
До Тимирязева считали, что для зеленого растения наибольшее значение имеют желтые лучи солнечного спектра, как наиболее яркие. Тимирязев
диалектически подошел к этому, рассудив, что яркость желтых лучей есть субъективное восприятие человеческого глаза. Причем точными опытами Тимирязев доказал, что для зеленого растения наибольшее значение имеют красные лучи, вступив в дискуссию со всеми физиками, утверждавшими, что
наибольшей тепловой энергией обладают не красные, а инфракрасные лучи.
С тех пор красный цвет стал для Тимирязева символом жизни. „Не достойно ли удивления,— пишет он — что, осознав впервые свои творческие силы
в строительстве будущих судеб человечества, трудовые массы избрали символом этой силы именно красный цвет (красное знамя), в котором выражается
работоспособность света в процессе мироздания, процессе создания жизни".
Тимирязев первый получил точные спектры хлорофилла, первый определил род хлорофилла, как химического и оптического сенсибилизатора. Он первый химически разложил хлорофилл, выделив из него один зеленый и два желтых пигмента. Он выделил спектрально часть зеленого пигмента, названную им хлорофиллом. Впоследствии оказалось, что хлорофилл состоит из хлорофилла „а" и хлорофилла „б".
Поскольку фото-синтез сопровождается разложением углекислоты, Тимирязев занялся газовым анализом. Это длилось много лет. Методика была
трудна. Он конструировал все новые и новые приборы, совершенствуя их, пока не создал, наконец, свою знаменитую газовую пипетку, позволяющую
вести анализ с исключительной точностью, равною 6,001 кубического сантиметра.
Уместно сказать, что у нас почти не ведутся работы по исследованию фото-синтеза. Необходимо восстановить эту тимирязевскую сторону физиологии
растений.
В своих научных работах Тимирязев был экспериментатором и материалистом. Вот почему в биологии он так высоко ставил Пастера, назвав его
„гением экспериментального метода". Этим объясняется и то, что он первый в России систематически применял опыты во время своих лекций студентам.
Это правило он воспринял от своего учителя Бусеенго. За эксперимент он почитал Дарвина, за отсутствие эксперимента он пренебрегал Ламарком
и Либихом.
Материализм Тимирязева в научной деятельности проявлялся с юношеских лет. В течение всей жизни он вел борьбу с витализмом. В своей статье „Насущные задачи современного естествознания" он резко критикует витализм в физиологии. Только неудовлетворительное состояние знаний в области
химии, физики и биологии может, по словам Тимирязева, вызвать теологию и метафизику. Он писал, что „весь фактический прогресс физиологии был
сплошным поражением витализма".
Еще более проявился материализм Тимирязева в историческом подходе к биологическим явлениям. Тимирязев считал, например, морфологию и сравнительную анатомию науками описательными, так как они занимались констатацией фактов, не пытаясь объяснить происхождение этих фактов.
Экспериментальный метод в физиологии  растений и животных сам по себе ничего не может дать, если его не дополнить исследованием, историческим
методом. Впоследствии Тимирязев оформил свое, материалистическое мировоззрение в замечательной книге: „Исторический метод в биологии".
Тимирязев был пламенным профессором, его лекции неизменно отличались вдохновением, логикой, задором и каким-то необъяснимым давлением на слушателей. Это тем более удивительно, что он не обладал сильным голосом и хорошей дикцией. Студентов всегда поражали его эрудиция, его огонь, сила убеждения, его высокая компетентность.
В течение 22 лет Тимирязев был профессором Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии (с 1870 по 1892), ныне носящей имя этого человека. Когда академия за революционное выступление студентов была закрыта и преобразована в Московский сельскохозяйственный институт, Тимирязев в состав профессоров приглашен не был. Наряду с горячностью он умел вкладывать в лекцию глубокое содержание. Излагая в университете курс анатомии растений, он подходил к этому как физиолог, но и самую физиологию он излагал на основе физики и химии, т. е. оставался верен своему материализму. Но никогда ни капли божественного не было в его лекциях. На это обратили внимание черносотенцы, и один из императорских холуев, редактор газеты „Гражданин" князь Мещерский писал в газете: „Профессор Тимирязев за казенный счет изгоняет бога из природы".
Облик Тимирязева являлся прекрасным сочетанием ученого педагога и гражданина. Он обладал гражданской совестью, смелостью, презрением к насилию и мещанству. Разве не замечательно его заявление, которое он публично сделал и потом повторил в одной из статей: „Борьба со всеми проявлениями реакции — вот самая общая, самая насущная задача естествознания".
Во время Великой Октябрьской революции Тимирязев, в преклонном возрасте сохранивший в груди сердце юноши, сразу перешел на сторону рабочих
и крестьян.
Рабочие вагоноремонтных мастерских Московско-Курской ж. д. оценили искренность Тимирязева, избрав его депутатом в первый состав Моссовета.
Тимирязев широко известен как первый ученый, принесший в Россию учение Дарвина. Перевод бессмертной книги Дарвина „Происхождение видов
путем естественного отбора" был сделан Тимирязевым. Ему приходилось выдерживать постоянные натиски антидарвинистов. Политическое значение борьбы Тимирязева за дарвинизм было огромное. Именно здесь он наносил удары идеализму и витализму.
После себя Тимирязев оставил обширную плеяду учеников, ставших крупнейшими учеными. В их числе мы видим И. П. Павлова, П. С. Коссовича, Д. Н. Прянишникова, В. И. Палладина, Ф. Н. Крашенинникова, С. И. Ростовцева и многих других.
Тимирязев был доктором ботаники, доктором трех заграничных университетов, членом-корреспондентом французской и Российской Академий наук, членом многих научных обществ в России и за границей.
Широкая образованность, разносторонняя натура, вдохновенный ум, пылкое сердце, преданность народу, любовь к молодежи—создали Тимирязеву
огромную популярность, а его труды — огромный авторитет.
В минуты, когда подорванный организм борца-ученого напрягал свои физические усилия, В. И. Ленин в ответ на получение посланного ему Тимирязевым
последнего сборника „Наука и демократия", писал в письме от 27 апреля 1920 г.:
„Дорогой Климентий Аркадьевич!
Большое спасибо Вам за Вашу книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть. Крепко,
крепко жму Вашу руку и от всей души желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья!
Ваш В. Ульянов (Ленин)".
Перед смертью К. А. Тимирязев сказал врачу — члену партии — профессору Вайсброду: Я всегда старался служить человечеству и рад, что в эти серьезные для меня минуты вижу Вас, представителя той партии, которая действительно служит человечеству. Большевики, проводящие ленинизм,— я верю и убежден,— работают для счастья народа и приведут его к счастью. Я всегда был ваш и с вами. Передайте Владимиру Ильичу мое восхищение его гениальным разрешением мировых вопросов в теории и на деле. Я считаю за счастье быть его современником и свидетелем его славной
деятельности. Я преклоняюсь перед ним и хочу, чтобы об этом все знали".
В ночь с 27 на 28 апреля 1920 г. в 12 часов 10 минут Климентия Аркадьевича не стало.
Сейчас, в наши дни значение Тимирязева возрастает. Сталинская Конституция является ярким воплощением всемирно-исторических побед народов СССР. Одним из борцов за эти победы был Тимирязев, жизнь которого была посвящена торжеству науки и демократии.

Журнал "Красная деревня" № 18 июнь 1938 г.