К ВАШИМ УСЛУГАМ
Куда ни бросишь взгляд, раскинулись необозримые поля колхоза имени Т. Г. Шевченко — темно-желтые, зеленовато-бурые, золотисто-сизые.
По колхозным полям движутся комбайны, пылят по стерне грузовики с зерном. На шоссе такой поток машин, что дорогу не перейти. И новый кирпичный дом, стоящий невдалеке, в низинке, выглядит тихим и позабытым. Но это только с виду: к его двери протоптали дорожку колхозники. Окна в доме распахнуты — слышится дробный стук молотков, стрекотание швейных машин.
«КОМБИНАТ БЫТОВОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ»
— В колхозном ателье шьют по последним модам. вот что написано на фронтоне...
ШВЕЙНАЯ МАСТЕРСКАЯ
В швейной мастерской отличные мастера. Они переехали в село из областного центра, Винницы.
Иосиф Борисович Закман попросил заказчика, рабочего сельского плодозавода Петра Яновского, отступить на три шага назад. Тот отступает —
и закройщик придирчиво осматривает пиджак, на его плечах.
Пиджак еще без рукавов, схвачен белой ниткой, но уже видно, что сидит он ладно. Линии четкие, не морщит...
Мастер ходит вокруг Петра, словно
скульптор. Там подколет, здесь поправит. Сегодня в мастерской тише, чем обычно. Все ученицы — веселые, разговорчивые девчата, и среди них Оля Сыч — на поле. В горячее время уборки урожая как не помочь колхозникам?
Оля Сыч третий месяц учится мастерству портнихи. Теперь ей доверяют несложную самостоятельную работу.
Скоро Оля сама станет мастером, как Мария Вольф, старшая портниха.
И придут к ней колхозницы, вместе с которыми она сегодня убирает кукурузу. Придут и скажут:
— Ты, Оленька, сшей получше. Никому, кроме тебя, и не доверим.
САПОГИ С ПОДКОВКАМИ
Он сидел на низком табурете у столика, заваленного обрезками кожи, с дратвой и шилом в черных от смолы руках. Серый передник наброшен на колени. Он низко опустил голову, склонившись над работой, и взглянул на вошедших поверх очков на проволочных дужках. Взглянул добродушно и с хитрецой. Иван Иосифович Балтак тачает сапоги для колхозницы Сильченко из села Щитки.
Прослышала она о мастерстве Ивана Иосифовича и принесла ему черную хромовую кожу и четыре подковки.
— Осень близка,— сказала она.— Так я дюже вас прошу сшить мне хорошие чоботки. А как пошьете, то набейте эти подковки.
Постепенно в руках старого мастера кожа приобретает форму, кожа становится сапогами. И уже недалек тот час, когда Иван Иосифович точными
звонкими ударами молотка прибьет к новым желтым подошвам блестящие подковки, лежащие перед ним в спичечном коробке.
А рядом на таком же низеньком табурете трудится Михаил Юстиньевич Ходаковский. Его стихия — ремонт. Он вырезает из газеты форму подметки, прикладывает ее к ботинку, отрезает ножницами лишнее.
— Не беспокойтесь, подметки тут делают не из газеты! — лукаво улыбается Ходаковский. Он достает из ящика толстую, остро пахнущую
кожу, прикладывает к ней газетную подметку и берется за блестящий сапожный нож. Позже он бросает взгляд на мои башмаки и говорит:
— Сбились каблуки на наших сельских дорогах... А ну-ка снимайте, поставлю набоечки. На память. Сколько носить будете, столько и помнить...
Прочными оказались набойки. До сих пор ношу и помню о хороших мастерах из сельского комбината бытового обслуживания.
НА «БРЕЮЩЕМ ПОЛЕТЕ»
Бритва словно летает возле намыленных щек. «Бреющий полет» — так назвали колхозники работу Анны Ивановны Борман. Смотрит на себя клиент в зеркало и говорит:
— Никак помолодел?
Анна Ивановна правит на ремне бритву и, усмехаясь, отвечает:
— Сейчас еще парочку годков скинем. У меня не бритва, а волшебница...
Белобрысый высокий юноша, прислонив к стене велосипед, идет в парикмахерскую.
— Кто у Анны Ивановны побывал, тот в город стричься не поедет,— говорит он убежденно.— Она нам такие прически делает!
КРАСКИ
Вывеска на фронтоне кирпичного дома — работа Виктора Навроцкого. При комбинате есть и художественный цех. Плакаты, лозунги, транспаранты, праздничные украшения — все это с большим мастерством делает Виктор Навроцкий. Он художник - оформитель,окончил Одесское художественное училище.
Но не только яркие буквы умеют выписывать его кисти. Тяга к искусству у колхозников все растет. Им хочется иметь в доме копию полюбившейся картины. И часто в маленькой мастерской художника можно услышать:
— Новоселье у меня. Дом светлый, большой. Хотел бы на стене эту картину видеть...
И Навроцкий пишет копию с маленькой репродукции. Виктору радостно, что его труд приобщает людей колхозного села к искусству.
А в окне его мастерской ликующие цвета благодатного лета. Это жизнь. И он обязательно когда-нибудь перенесет на холст ее свежие и чистые краски.
Борис РАХМАНИН
Крестьянка № 10 октябрь 1961 г.