Ранним солнечным утром в небольшом скверике возле колхозной фермы, где растут тоненькие белоствольные березки и темно-зеленые ели, собрались
девчата. Они о чем-то возбужденно спорили. Высокая черноглазая девушка доказывала подругам:
— Не может такого быть, никак не может! И учиться здесь нечему. Домой надо ехать. Где это вы видели, чтобы в два года телушка стала коровой?
— Что же, выходит, обманывают нас здесь? — возражали ей.
Этот спор молча слушала пожилая румянолицая женщина, стоявшая у дверей телятника.
«Милые мои,— думала она,—разве вы одни не верите? Сколько таких неверующих приезжало к нам. Ну, да ничего, поверите! Все здесь у вас на глазах: и коровы-двухлетки и труд наш».
Антонина Францевна Шаранец вспомнила до последней мелочи, как все это начиналось.
Шел 1955 год, первый год третьей послевоенной пятилетки. Колхоз имени Гастелло взял высокие обязательства по
животноводству. Кое-кто сомневался, что к 1960 году поголовье коров в колхозе увеличится вдвое. Но было много и таких, которые верили, что обязательства можно выполнить. И первая среди них она, Антонина Шаранец.
— Почему считают, что только на третьем-четвертом году жизни телка может стать коровой? — не раз говорила она.— Надо сократить время развития
хотя бы на год.
Со своими думами Шаранец пришла в правление. Руководители колхоза горячо поддержали ее. Вскоре случилось так: огулялась девятимесячная телка Зарница. Заведующий фермой хотел ее зарезать, считая,что все равно телка погибнет. Но Антонина Францевна добилась в правлении разрешения сохранить телку и ухаживать за ней.
Телятница горячо взялась за воспитание Зарницы. Вдвое увеличила ей рацион, чистила, выгуливала. Зарница быстро прибавляла в весе, набиралась сил. Все предвещало благополучный исход. И вот наконец наступил день отела.
Ожидания Антонины Францевны оправдались. Теленок, правда, был невелик — 36 килограммов, но Зарница чувствовала себя хорошо.
— Ну, Михаил Никитич, теперь можно набирать группу,— волнуясь, говорила Антонина Францевна председателю колхоза Володько.— Раз уж Зарница в
восемнадцать месяцев отелилась, то в двадцать четыре многие наши телки могут коровами стать.
— Начинай отбор группы,— дал команду председатель, хотя знал, что идет на большой риск. Но в новом деле без риска не обойтись.С радостью взялась Антонина Францевна за дело. Надо было подобрать крепких, здоровых животных. Учитывалось все: вес теленка, который при рождении должен быть не менее 40 килограммов, аппетит, строение тела, крепость кости. А когда тридцать черно белых остфризок были подобраны,
Антонина Францевна не на шутку забеспокоилась: вдруг постигнет неудача? А тут еще доморощенные остряки проходу не давали.
— Эй, Антонина, скоро ли на дойку позовешь? — кричали ей вслед.
— Да — отшучивалась она, хоть завтра!
— Смотри, не обмишурься. — И уже потише и злее добавляли:
— Знаем мы эти фокусы: выскочить хочешь!
Горько становилось на душе от этих слов. Разве она преследует какую-то корысть?
Шли дни, месяцы. Работа спорилась. Правда, когда для телят ее группы составлялся особый рацион, Антонина Францевна натолкнулась на сопротивление. Ведь для этого рациона требовалось почти в полтора-два раза больше кормов, чем обычно. И на правлении завязался крупный разговор.
— Как же это, товарищи, выходит? — спрашивал у правленцев один из бригадиров.— На сало, что ли, тех телят откармливаем?
Однако за Шаранец вступились парторг и зоотехник. Видели они, что большое дело можно погубить, если поддаться маловерам. И опытной группе
утвердили новый рацион.
Теперь было важно правильно скармливать его. И Антонина Францевна старалась, чтобы телята ни минуты не чувствовали себя голодными. Ежедневно она приходила на ферму в половине шестого, а то и раньше. Кормила телят, чистила. Ничто так не огорчало, как их болезни. Тут уж доставалось
всем: и ветврачу, и заведующему фермой, и даже дочери, которая отправлялась на поиски ветврача или за лекарствами. За десять месяцев телки выросли. Ежедневно они прибавляли в весе в среднем по 900 граммов. В десять месяцев телки весили уже 300 килограммов, а в 12 — 360 и больше. Все телки уже могли стать коровами.
Вскоре об опыте гастелловцев стало известно в районе, а затем и в области. Сначала их почин единодушно одобрили, но потом кое у кого закралось сомнение. Усугублялось оно еще и предвзятым отношением к опыту гастелловцев сотрудников научно-исследовательского института животноводства Белорусской сельскохозяйственной академии: они отрицали возможность скоростного создания стада. Чтобы доказать несостоятельность метода гастелловцев, работники института взяли группу телок и решили повторить опыт. Но при этом
рацион кормов остался обычным, а уход за животными был посредственным. Опыт, естественно, не удался.
Антонина Францевна даже побаивалась, как бы ей не запретили работу с телятами.
Неприятности обрушивались на нее каждый день. Противники опыта ссылались на авторитет института и, по возможности, ставили палки в колеса:
то сено не довезут, то комбикорму не довесят.
Но Антонина Шаранец была не из тех, кого можно заставить отступиться. Она стала получать корма сама, требовала, чтобы ей выдавали все до
грамма. И вот настало время отелов. На свет появлялись все новые и новые телята от двухлеток. Они были крепкими, здоровыми и весили за 40 килограммов. Молодые коровы чувствовали себя хорошо.
Во второй группе, которую Антонина Францевна подобрала еще до отелов первой, росло 70 телок. Теперь уже ничто не могло поколебать уверенности в успехе.
В 1957 году гастелловцы, посоветовавшись в райкоме, решили вынести опыт за пределы одной фермы. На ферму, где работала Антонина Францевна, собрались все телятницы колхоза.
— Ну, девчата, учитесь, как надо выхаживать телок, — сказал им зоотехник.
В ту же весну на второй ферме в деревне Конючицы была отобрана группа телят буролатвийской породы. Заведующая этой фермой, зоотехник Мария
Гладкая вместе с телятницей Ниной Горнацевич использовали опыт Антонины Францевны. И результаты получились замечательные: отелы в группе прошли отлично, а первотелки стали давать по восемнадцать и молока в день.больше килограммов. Не отстали от Конючиц и другие фермы. Вскоре в колхозе не осталось человека, который бы не верил, что за два года можно вырастить корову.
На январском Пленуме ЦК КПСС первый секретарь КП Белоруссии тов. Мазуров говорил, что колхоз имени Гастелло за три года увеличил поголовье с 480 до 850 коров и имеет теперь на сто гектаров сельскохозяйственных угодий по 21 корове со средним удоем свыше 3 тысяч килограммов...
А в нынешнем году у гастелловцев будет по 23 коровы на сто гектаров земель. И можно не сомневаться, что к 1965 году они будут иметь на сто гектаров по 40 коров.
Зимой 1960 года на ферме в деревне Сенницы по инициативе райкома партии была организована школа передового опыта. Здесь собрались телятницы со всего Минского района. Антонина Францевна щедро делилась своими знаниями с молодыми животноводами. А чтобы разбить их неверие, водила девчат по ферме и показывала коров, которые выросли у нее в группе.
— Вот Зарница,— показала она на крупную шестилетку остфризской породы.— Первый раз она отелилась, когда ей было 18 месяцев. Сейчас мы надаиваем от нее 3 400 — 3 500 килограммов молока в год. Рядом вы видите корову Ночку. Ей два года, но она дает уже по 20 килограммов молока в день.
— Вот это здорово! — восклицает одна из девушек.И это восклицание выражает мысли и чувства всех остальных: «Здорово!»Через несколько дней девушки разъехались по своим колхозам, и слышно,что они уже взялись за дело. Новый метод приживается сегодня уже во многих хозяйствах Белоруссии.
А. АНТОНОВ
Крестьянка № 7 июль 1961 г.