Целыми днями греет весеннее солнце. Над
Егоровной не умолкает птичье ликование. Распевают на кленах скворцы.
Хлопая крыльями, взлетают над черепичными крышами голубиные стаи. За
белыми саманными домиками, пчельниками и садами, за прудами, где
плещутся утки, раскинулась необъятная спокойная степь.
Скоро
покроется она яркими цветами и высокими травами. Вот так бы и человеку
цвести, не зная старости, как степь, сызнова молодеющая каждой весной.
Долго не уступал старости дедушка Кулеш. Он и сейчас еще крепок и широк в плечах. Из-под мохнатых бровей смотрят умные серые глаза, много видевшие на своем веку. Как только весеннее солнце подсушит шлях, выходит дед в степь. Оглядывает он просторные егоровские поля, встряхивает в жесткой ладони горстку влажного чернозема и думает:
«Эх, сколько земли, сколько богатства! Много надо силы, чтобы заставить родить эти поля...»
И будто в ответ на его раздумье ветер доносит до стариковского слуха молодые голоса. Это перекликаются трактористы. Они круглые сутки на полевом стане. Из-за стана, подле которого разбивают новый колхозный сад, появляется на дороге толпа девчат и парней. Эх, были бы прежние силы, в охотку поработал бы дедушка Кулеш с молодыми!
Два года назад проводило правление колхоза имени XVIII партсъезда на пенсию всех колхозниц, достигших пятидесяти пяти лет, всех колхозников, которым исполнилось шестьдесят.
Ушел и дед Кулеш на пенсию. Но все-таки каждое утро неодолимая сила тянет его на ферму, где проработал он многие годы. Обойдет он коровник, заглянет в каждое стойло, не удержится, примется объяснять, какие корма лучше давать коровам. С фермы выйдет на поля. Посмотрит на посевы.
Да, трудно уходить на пенсию тому, кто любит свою работу и видит, что этой работой заслужил уважение людей!
В тракторной бригаде еще и сейчас работает бригадиром Ефим Тарасенко, которому пошел седьмой десяток. На птицеферме мастерит полочки и
насесты старый плотник Степан Матвеевич Отрощенко. Ходит иногда на чистку кукурузы Екатерина Порфирьевна Гребенник, родившая на свет тринадцать детей.
Крепкие старики в Егоровне! Не хотят они жить в стороне от колхоза, отдельной стариковской жизнью. Тянет их к молодежи. Устроили недавно в селе открытое комсомольское собрание по поводу организации бригады содействия милиции. Пришел на собрание и шестидесятипятилетний отец парторга Антон Макарович Тарасенко, колхозный садовник и виноградарь, один из первых председателей егоровского колхоза.
Попросил Антон Макарович слова и стал рассказывать молодежи историю родного села. Далеко от больших дорог лежит Егоровна. Осенью и весной туда не только на машине, но и на бричке не доберешься. Только на тракторе или верхом на коне можно одолеть тамошнюю «великую грязину».
Но когда слушали комсомольцы рассказ Антона Макаровича, им казалось, что Егоровна не только жила одною жизнью со всей страной, но даже всегда находилась как бы в самом центре событий.
...Когда-то, в первую мировую войну, выменяла союзная Франция у русского царя за пушки целый корпус солдат. Были среди них и Антон Макарович и его сосед Чоботок. Побывали они во Франции, в Греции, сидели во французской тюрьме за отказ воевать, после того как Советская Россия вышла из войны.
Наконец через три года прибыли домой. От кого только не защищали они в гражданскую войну свою родную Егоровну: от Петлюры, от Махно, от бандитов из соседнего села Петровского!.. Но вот зажили мирной жизнью. Организовали в селе колхоз, пришел в дома достаток. И снова нагрянули враги. Больше ста егоровских колхозников погибли, сражаясь с немецкими оккупантами.
Вспомнил Антон Макарович о своем племяннике — комсомольце Данииле Тарасенко, расстрелянном немцами на станции Волноваха.
Даниил был гордым и справедливым юношей. Не мог он молчать, видя, как поработители издеваются над пленными русскими солдатами. Наизусть помнит Антон Макарович заявление, поданное Даниилом немецкому начальнику и стоившее юноше жизни.
«Гитлеровской банде, фашистским оккупантам от комсомольца села Егоровки Тарасенко Даниила! Вы явились к нам, выдавая себя за миротворцев человечества, и открыли в селе церковь,— писал Даниил.— А наших пленных солдат умерщвляете. Нет, не скроете вы от людей своего настоящего кровавого лица? Погодите же, палачи! Вернется наша Красная Армия, освободит родную землю, доберется и до вашего гнезда — Берлина!»
Рассказал Антон Макарович, как поймали немцы скрывавшегося от них комсомольца, как казнили его.
Призвал Антон Макарович молодежь не забывать о прошлом, дорожить им.
Культработой в Егоровне занимается женский совет: завуч семилетки Анна Макаровна Покатилова, учительница Нина Алексеевна Тарасенко и доярка Валя Грищенко.
Нина Алексеевна руководит хором почти в сотню голосов, самым большим в районе, и сама поет на концертах. Валя Грищенко читает лекции и тоже хорошо поет украинские песни. А председатель женсовета Анна Макаровна обычно ведет программу, а в промежутках между песнями и плясками, чередуясь с директором школы Иваном Михайловичем Стоценко, отвечает на поданные из зала записки.
Каких только вопросов не задают егоровским учителям!
Однажды Анне Макаровне подали такую записку: «Что же вы о нас забываете? Устроили и молодежный вечер, и вечер для жинок, и вечера для мужей: «Сам все сделай» и «Как выбрать подарок жене к 8 Марта».Всех вы помните, только мы, старики, забыты!..»
Анна Макаровна поглядела в зал, чтобы угадать, кто написал эту записку, и впервые заметила, что, хотя вечер и молодежный, все первые ряды в клубе заняты старухами и стариками. Иные даже захватили с собой из дому маленькие скамеечки, чтобы сидеть возле самой сцены.
А во время аттракционов и игр охотнее других выходили на сцену старики.
После концерта она подошла к старушкам.
— Назначил нам колхоз пенсию и забыл про нас,— пожаловались ей они.— Конечно, есть у нас и дом, и хозяйство, и дети, и внуки. Да мало нам этого. Прежде-то в церковь ходили в Петровское. Да тамошний батюшка отец Николай совсем осрамился. За сквернословие в общественном месте условно пятнадцать суток получил. Спрятали от него бутылку с вином перед службой, а он стал ругаться в храме перед верующими. А то еще: приехал в Егоровну покойника хоронить да спьяну запел вместо «Со святыми упокой» «Калинка, малинка моя!». Глядя на него, и верующие безбожниками стали! Только теперь удовольствия у нас — в клуб сходить. А вы одной молодежью занимаетесь. Устроили бы и для стариков вечер!
Подошел дед Емельян Маркович Поляк, местный философ и грамотей, величественный седобородый старик. Прислушался к беседе женщин, одобрительно покачал головой и поддержал:
— Пока голоден человек, только о хлебе думает. А сыт — так думает о досуге! У нас и сыты все, и одеты, и в тепле живут. Пора и досугом стариковским заняться!
Как провести вечер пенсионеров? Анна Макаровна зашла посоветоваться с парторгом колхоза Григорием Антоновичем Тарасенко.
— Давно бы надо такой праздник придумать! — обрадовался он, выслушав Анну Макаровну.— Давно надо почтить отцов и матерей наших, поблагодарить их за то, что колхоз построили, за то, что век трудились без отдыха! Давайте соберем их за чашкой чая и угостим на славу! Ведь
колхоз у нас не бедный!
Легко было Григорию Антоновичу сказать: «за чашкой чая»! Одних чашек для праздника потребовалось более двух сотен. А тарелок и того больше!
Анна Макаровна, Валя Грищенко и жена парторга Нина Алексеевна принесли в правление колхоза всю свою посуду.
Анна Макаровна усадила седьмой класс писать пригласительные билеты. Нина Алексеевна все вечера проводила теперь в клубе, разучивая с молодежным хором украинские народные песни. Старики — строгие судьи! Много песен слыхали они на своем веку. Надо спеть так, чтобы
песни показались им лучше слышанных прежде!
Наконец местный радиоузел передал, что завтра в два часа дня состоится праздник колхозных пенсионеров.
Тут, как на беду, наступила оттепель и «поплыли» дороги. А в егоровском сельпо не оказалось халвы, которую любят с чаем старики. В другое время можно было бы съездить за сладостями на станцию на «Победе» председателя колхоза Василия Григорьевича Семенчука. А теперь никакая машина не пройдет...
Григорий Антонович забеспокоился. Без халвы нельзя! Заместитель председателя колхоза, агроном Андрей Борисович Дяговец, по его просьбе верхом на коне съездил на станцию и привез халву.
В два часа дня густая толпа повалила к дверям правления колхоза. Приветливые девчата с почетом усадили за стол девяностолетнего деда
Гребенника и Якова Ильича Поляка, гордящегося тем, что он одногодок с Владимиром Ильичем Лениным.
Скоро расселись и остальные. В зале воцарилось торжественное молчание. Нарушила его Анна Макаровна, поздравившая гостей с праздником.
Пионеры одарили стариков цветами.
Потом девчата и парни спели им любимые песни. Казалось, будто все село принесло на стариковский праздник свои самые лучшие дары: радостные улыбки детворы, цветы, песни и глубокое уважение к простому, весь век трудившемуся на земле человеку.
Слабы стариковские глаза! Заплакал Яков Ильич Поляк, участник русско-японской войны. Заслезились глаза у сидевшего рядом с ним родича и однофамильца его — Емельяна Марковича.
Бабушки Хима Жук и Мария Чоботок стали обнимать и благодарить Анну Макаровну и Нину Алексеевну.
Чтобы еще больше порадовать растроганных стариков, парторг Григорий Антонович предложил:
— Давайте каждый год отмечать День пенсионера!
Гости одобрительно зашумели. А Екатерина Панкратьевна Шарпатая, сидевшая возле парторга, утерла глаза и призналась: «Думала ведь я
помирать в этом году. А теперь следующего праздника дождусь!»
Н. МУРАВИНА
Старомлиновский район. Сталинская область.
Журнал "Крестьянка № 7 1959 г.