Моя статья-исповедь «Спешите жить» была опубликована в № 4 «ТК» за 1988 год. Пристрастие к спиртному исковеркало мою жизнь. Описывал то, что может случиться с моим новым знакомым — Андреем, о котором речь пойдет ниже. Потому я и пришел к нему, чтобы сказать: путь, которым я шел, ведет в небытие.
Подростковый врач Винницкого наркологического диспансера Лидия Николаевна Бабий, с которой мы беседовали об алкоголизме вообще и о детском, в частности, нарисовала не очень-то веселую картину.
— К сожалению, детский алкоголизм существует,— говорила она.— На учете в диспансере с этим тяжелейшим диагнозом девять подростков. В основном дети из нормальных или, как мы привыкли говорить, благополучных семей. Обнаружить подростка-алкоголика непросто. Сколько их, нам неизвестно. Случаи заболевания часто выявляются только когда наступает драма. Кстати, в шестом наркологическом отделении проходит курс лечения пятнадцатилетний Андрей К. Попробуйте поговорить с ним. Парнишка он замкнутый, подавленный. Но, может быть, вы найдете к нему подход.
В отделении, вопреки ожиданиям ко мне подошел не деградировавший тип, а высокий, стройный, коротко остриженный юноша. Смерил меня изучающим взглядом и глуховатым приятным голосом спросил:
— Вы ко мне?
Чувствовалось, что он был равнодушен ко мне, и это естественно: не один человек лез к нему в душу со стандартными вопросами. Мы присели за полированный столик, и я почувствовал себя неловко, потому что не знал, с чего начать разговор. О чем спрашивать этого паренька, который только вчера балансировал на тоненькой грани между жизнью и смертью? Протягиваю Андрею номер журнала «Трезвость и культура» со своей публикацией «Спешите жить».
— Прочитай вот это.
Он взглянул на меня насмешливо: мол, еще один воспитатель выискался, но все же взял журнал и стал читать. Изредка он бросал на меня любопытный взгляд. Закончив, спросил, будто из засады:
— Кто это написал?
— Считай, что это моя визитная карточка, Андрей.
— Так это вы о себе?! Живинка мелькнула в его глазах, показалось, даже маленькая искра сочувствия. Он прочитал вслух: «Тепло потекло по телу, голова закружилась, зашатались стены. Потом меня долго тошнило». Смотрит на меня в упор и говорит:
— У меня так не было.
— А как, Андрей?
— Несколько лет назад у нас дома отмечали какое-то событие. Это часто случалось. Знакомые приходили, отмечали праздники, ну как у всех. Я сидел за столом вместе со взрослыми. И все, помню, удивлялся, почему люди, когда выпьют, становятся смешными. В тот вечер родители пошли провожать гостей, а я просто из любопытства выпил целый фужер вина. Стало со мной происходить то, что и у вас тут написано: и тепло, и живые стены, и пол вместо потолка. Только тошноты не было, наоборот, приятно. С тех пор и началось.
Стоило только попробовать спиртное, напивался до беспамятства. Мог выпить литр вина, бутылку водки — никакого отвращения. Меня не тошнило ни разу в жизни... Организм парнишки с детства был лишен защитных рефлексов на яд алкоголя. Потеря таких рефлексов — верный признак болезни. Случается это, когда человек систематически пьет. Но чтобы вот так, с детства?
— У тебя что, родители много пили?
— Да вроде нет. Говорю же, все было как у людей. Они у меня служащие: мать — в конторе, отец — начальник цеха на заводе. Они ничего не замечали. Наверное, некогда было. Отец в то время собирался уйти от нас. Мать, конечно, чувствовала это, переживала. Выпивал, запустил учебу. Потом — компания старших ребят. Отец ушел. Матери тем более не до меня. Потом отчим появился. Я бросил школу. Вы не подумайте ничего такого! Отчим — человек порядочный, добрый. Просто я уже до ручки дошел. Это для врачей и для домашних я пью с прошлого года. На самом деле — с десяти лет. И вам первому об этом говорю. Потому что вы все должны понимать. Дома случайно узнали, что я пью. Обнаглел, неосторожным стал. Дружил я с девятнадцатилетним парнем, он уже в колонии отсидел. Однажды напились у меня дома, устроили «кавардак». Пришел отчим, «сделал замечание. Он долго рассказывал все до мелочей, понятных нам обоим. Я не перебивал его, поскольку знал, что каждый человек, каким бы он ни был, нуждается в исповеди, у каждого наступает момент, когда хочется вывернуть душу наизнанку, стряхнуть с нее налипшую грязь.
Важно, чтобы в такой момент поняли тебя и не усомнились в твоей искренности. Мы сидели в вестибюле, мимо нас проходили больные, некоторые нагловато и с презрением смотрели в нашу сторону. Казалось нелепостью, что в среде потертых жизнью и искалеченных водкой людей, живет этот подросток. Что он вынесет отсюда? Каким будет его завтрашний день? Андрей догадывался, о чем я думаю, поэтому сказал напоследок:
— Вам рассказал, а другие этого не поймут. Если будете писать обо мне, не называйте фамилии. Братик у меня растет, да и своя жизнь впереди.
Нежное «братик», «будущая жизнь» больно отозвались во мне, комок подступил к горлу.
— Хорошо, Андрей, договорились. Я искренне хочу, чтобы ты уцелел.
Сказал и направился к выходу, а сам ожидал чего-то и внутренне вздрогнул, когда тихий зов Андрея остановил меня:
— Подождите. Запишите мой телефон. Позвоните как-нибудь,— и с надеждой добавил: — Я уцелею. Вот увидите. Должен уцелеть. Он отводит от меня доверчивые глаза, смотрит на больных и снова становится настороженным и отрешенным.
— Плохо мне здесь. Очень плохо...
Заведующая отделением попросила меня поговорить с больными.
Я согласился. Хотелось поближе посмотреть на людей, среди которых живет Андрей. Структуру наркологических отделений я знаю хорошо, поэтому без труда разделил аудиторию, сидящую передо мной, на три части. Впереди — молодежь, несколько парней лет до 25, среди них Андрей. Дальше народ постарше, с потухшими глазами и неизгладимыми следами на лицах, которые обычно оставляет долгая хмельная жизнь.
Под стенкой стояли «штатные» клиенты наркологических отделений. Их было пять-шесть человек. Именно их пребывание среди терзаемых сомнениями и колеблющихся наносит непоправимый ущерб лечебному процессу и часто сводит на нет усилия медиков. Именно они распространяют всяческие домыслы, несут несуразицу о наркологическом лечении, строят из себя мучеников, «изгоев» общества и, к сожалению, имеют влияние на остальных» — особенно на молодежь. Всем своим видом они показывают, что откровенные беседы им ни к чему. Поэтому, когда наш разговор с больными заканчивается, один из них нарочито резко хлопает широкими ладонями, имитируя аплодисменты. Остальные молчат. Судьба Андрея меня беспокоила. Мне хотелось узнать, как прошел для него период адаптации, один из самых сложных для человека, прошедшего курс лечения.
Месяца через полтора мы встретились снова. Он пришел на встречу — со вкусом одетый, скромный, симпатичный юноша. Разговор, как и в первый раз, был откровенным.
— Дома все хорошо. Твердо решил не пить, все-таки я был плохим примером для брата. Вы можете не поверить, но некоторые ребята из моей компании пообещали отказаться от спиртного. Хотим заняться атлетической гимнастикой. На заводе у меня все нормально.
Знают ли на работе, где я побывал? Конечно, но никто не напоминает мне об этом. Осенью иду в вечернюю школу. Через два с половиной года в армию. Отслужу, буду учиться дальше...
Он смотрел далеко вперед, этот «неконтактный» мальчишка. Рискнул спросил Андрея — много ли подростков увлекается спиртным?
— Гораздо больше, чем вы думаете.
— А где брали спиртное?
— С этим никаких проблем. Было бы желание...
Я шел новым микрорайоном, смотрел на коробки девятиэтажек и думал, что проблема детского алкоголизма возможно живет в этих домах и, чтобы решить ее, недостаточно одного кооператива «Норма». Нужно прежде всего неравнодушие взрослых. Тех, кто живет рядом с ребятами. И еще я думал о том, что скоро опять начнутся проводы в армию. Свадьбы, «безобидные» посиделки с бутылкой на столе. И будет за этими столами немало детей. Снова кто-то пойдет провожать гостей, и кто-то из детей попробует выпить стопочку, проверит «чудодейную» силу вина... Что ждет этого подростка? Неужели ЛТП, наркологическое отделение, жизнь, полная пьяного угара?
Мне захотелось крикнуть в окна домов, людям:
- Где вы, взрослые?
А.Танадайчук, монтер Казатинской станции железнодорожного пути,
Винницкая область, г. Казатин
Журнал "Трезвость и культура" № 3 1989
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области