АВСТРАЛИЯ
Есть в Сиднее район Редфэрн. Улочки и переулки из двух-, трехэтажных старых домов говорят о социальном положении людей, которые в них обитают. Вдоль тротуаров текут нечистоты. Дети играют в грязи и пыли. Вот старуха тащит куда-то мешок с пустыми бутылками — бизнес, который ее кормит. Это одно из мест, где живут сиднейские аборигены.
Зашел к Майклу, знакомому студенту технического колледжа. Его называют счастливчиком, студента среди аборигенов не часто встретишь. В двух маленьких комнатках вместе с Майклом живут 11 его товарищей. Встретили сперва настороженно, затем постепенно оттаяли.
Майкл, усадив меня за стол, продолжает разговор.
— Белые австралийцы считают, что мы должны жить по законам, которые они принесли в нашу страну. Но у нас совсем другая культура, другие законы. Мы до сих пор стараемся им следовать. Нет, стараемся даже не то слово. Мы рождаемся в племени и всегда остаемся его частью. А нам говорят: мы хотим вам добра, приобщайтесь к нашей жизни, она лучше вашей. Но не понимают, что добро нельзя навязывать, иначе оно обернется злом. Мы не хуже, мы просто другие. И мы говорим: дайте нам жить так, как мы хотим, как мы это понимаем. Да возьмите Редфэрн, — возмущается Майкл,— это наглядная иллюстрация того, что, вырванные из естественней среды, аборигены деградируют. Поэтому я считаю, что только возвращение наших земель поможет возродить черный народ Австралии.
...Ну вот, значит, опять про аборигенов, скажет иной читатель. В чем-то он, возможно, и прав: советские знатоки Австралии и переведенные в СССР книги австралийских авторов довольно глубоко посвятили нас в эту тему. Но отметившая недавно свое 200-летие белая Австралия, которая уже, кажется, устала отбиваться от упрёков из-за нерешенности проблемы коренных обитателей континента, словно снова «заболела» ею.
История австралийских аборигенов — типичный образец колонизаторской «миссии» империализма. Английские колонизаторы считали чернокожих обитателей открываемых ими земель недочеловеками и обращались с ними соответственно. Тем более что сила была на их стороне.
Когда в Австралии отработавшим свой срок каторжникам и прибывавшим из Англии вольным поселенцам стали щедро и бесплатно раздавать земли, ни одному губернатору колонии и в голову не пришло спрашивать разрешения у аборигенов, их издревле занимавших. Не заключалось даже таких «липовых» договоров, какие американские пионеры с помощью виски навязывали вождям индейских племен. Белые попросту селились на земле, ставили дом, начинали пахать или пасти скот. А если приходили аборигены и что-то требовали на своем языке, то их либо отпугивали собаками, либо убивали из ружей.
Племенная разобщенность не способствовала борьбе аборигенов с захватчиками. Между тем ясно, что белые селились в лучших местах: где плодородная земля, где вволю воды для людей и скота, где обильна растительность и богат животный мир. Подобная практика продолжалась вплоть до XX столетия. В нашем веке остатки аборигенских племен были вытеснены в такие места, где им только оставалось ждать своего угасания.
Редкие призывы австралийских гуманистов в защиту аборигенов прорывались голосами вопиющих в пустыне самодовольного сытеющего белого буржуазного общества. Впрочем, и эти поборники справедливости как альтернативу истреблению и вымиранию предлагали в основном лишь принудительную ассимиляцию, т. е. «приручение» черного народа, его растворение в незнакомой и чуждой культуре. Посылали миссионеров учить аборигенов закону божьему. Наука эта аборигенам не давалась — сознание, выработавшееся за десятки тысячелетий жизни на континенте, отторгало культуру пришельцев. Зато привились такие «блага» белой цивилизации, как неведомые раньше болезни, алкоголизм.
Среди преступлений, совершенных против коренных австралийцев, числится и такое: англичане испытывали свои атомные бомбы на территории Австралии, в местах обитания аборигенов, не позаботившись даже предупредить последних о смертельной опасности...
В точности никто не знает, сколько аборигенов было в Австралии 200 лет назад. Одни историки называют цифру 300 тысяч, другие — полмиллиона и больше. «Недочеловеков» никто, в общем, не считал. Сегодня в Австралии числится 160 тысяч аборигенов. Среди них немало и метисов.
Статус австралийского гражданства эти самые натуральные австралийцы получили только в 1967 году, когда был проведен референдум, высказавшийся за отмену дискриминации чернокожих жителей страны.
Что же изменилось после 1967 года? Предоставим слово одному из видных австралийских историков Гарри Дишеру, автору недавно вышедшей монографии «Австралия: тогда и сейчас». «Аборигены продолжали испытывать страдания от дискриминации и других несправедливостей,— свидетельствует он.— Они требовали возвращения им права на землю, пытались оказывать сопротивление добыче полезных ископаемых в местах проживания...»
В сущности лишь лейбористское правительство Гофа Уитлема, пришедшее к власти в 1972 году, впервые выделило значительные средства на социальные программы для аборигенов: образование, здравоохранение, профессиональную подготовку. Была провозглашена политика самоопределения аборигенов. Консервативное правительство Фрейзера впоследствии эти программы сильно урезало.
В чем же суть несправедливости Австралии в отношении коренных австралийцев? Не обойтись без цифр.
По официальным данным министерства по делам аборигенов, 12 с половиной процентов чернокожего населения страны не знает школы. Лишь 4,1 процента аборигенов обладает какой-либо трудовой квалификацией. Если в стране в целом 8 процентов безработных, то среди аборигенов их в три раза больше.
Аборигены живут в среднем на 20 лет меньше, чем белые. Смертность детей в семьях аборигенов в 5 раз выше, чем по стране в целом.
Внимание австралийской общественности сейчас приковано к деятельности комиссии по расследованию смертей аборигенов в тюрьмах. На каждые 10 тысяч аборигенов приходится 800 заключенных — пропорция беспримерно высокая, вызывающая обвинения по адресу полиции. Как неоднократно признавала австралийская пресса, там, где белый отделается штрафом, черного бросают в каталажку.
Конечно, аборигенская проблема чрезвычайно сложна. Скажем, взять право на землю. Казалось бы, чего проще — вернуть аборигенам когда-то принадлежавшие им и кормившие их территории. Но ведь на них давно живут другие люди, которые эти земли не захватывали, которые вложили в них много труда и средств, эта земля стала их кормилицей. Как тут быть? Предлагать выкупы? Никаких средств у правительства на это не хватит. Да и не каждый фермер даже за большой выкуп согласится покинуть обжитое место...
В принципе политика возвращения аборигенам земельных прав правительством осуществляется. Но делается это очень медленно и нерешительно. Земельных исков гораздо больше, чем возвращенных земель. И дело зачастую не в сопротивлении частных владельцев. Есть противники посильнее.
Давно уже на бывших аборигенских землях развернулись могучие капиталистические компании, добывающие полезные ископаемые. Увеличить бюджетные расходы на социальные программы для аборигенов? Тоже вопрос больной.
Поступления в бюджет от этой беднейшей части австралийского общества малы, стало быть, делают вывод иные австралийцы, обществу придется содержать аборигенов за свой счет? Далеко не все согласны с таким подходом. В обществе идет острая дискуссия.
Беда в том, что среди различных аборигенских организаций, выступающих против фактической дискриминации, нет согласия и единства. Все они подвержены влияниям различных, нередко противоборствующих сил. В такой обстановке правительству удается маневрировать и манипулировать общественным мнением и в национальном вопросе. Но голос протеста аборигенов и солидарных с их борьбой других австралийцев звучит все так же громко и яростно.
А. ИВКИН.(Соб. корр. «Правды»). Сидней, сентябрь.
Газета «Правда» 9 сентября 1988 г. № 253 (25605)
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области