«Дорогая редакция!
Наша пятилетняя дочь Лена дружила с дочерью соседки — пятилетней Таней. Они посещают один детский сад. Но вот я заметила, что Таня сторонится нашей Лены. Спросила у родителей: в чем дело? Они объяснили: мы запрещаем вашей девочке ходить к нам, потому что она говорит неправду («врет», как они выражаются). Они опасаются, что Таня тоже научится лгать.
Дети не понимают, почему их разлучили. Лена меня спрашивает: «Мама, почему я плохая девочка? Почему дядя Витя не разрешает мне дружить
с Таней?» Что ей ответить? Конечно, врать нехорошо. Но в таком возрасте я нередко встречаю детей, которые говорят друг другу неправду. Так надо учить их, объяснить, что нехорошо, а не отталкивать!
А. КОПТЕЛОВА».
Уважаемая товарищ Коптелова!
Мы понимаем ваше недоумение и обиду. Действия соседей не только бестактны. Они ошибочны и по существу. Прежде всего насчет детской лжи. Пятилетние дети действительно не столь уж редко говорят неправду. Но важно разобраться в характере самой детской лжи. Лишь тогда ее можно будет правильно оценить, найти ее причины и внести нужные поправки в воспитание. Жаль, что вы не рассказываете, в чем выражался обман, что именно Лена говорила своей подружке. Поэтому нам придется в более общей форме вести разговор.
Причиной детской лжи может быть, например, хвастовство ребенка. Скажем, ваша Лена могла похвастать перед Таней какой-то необыкновенной игрушкой, которую якобы ей купили. Или сказать: «Мне мама купила много шоколада, целых десять плиток».
Детская ложь нередко вызывается и боязнью ответственности за свой проступок. Отсюда стремление скрыть свою вину, переложить ее на кого-либо другого. Например, играя, девочки что-то сломали или порвали. И вот ваша дочь, испугавшись, могла предложить подружке:
«Скажем, что это сделали не мы. Ладно?»
Конечно, все это мы высказываем предположительно. Но если бы даже такие факты были, не могут и не должны они служить основанием, чтобы разорвать дружбу детей.
Первым делом — неверно в названных детских поступках видеть какие-то уже готовые отрицательные черты ребенка, которыми он может «заразить» других детей. Такие поступки часто носят случайный характер. И если вовремя принять меры, их легко предотвратить в дальнейшем.
Что должны были сделать соседи? Не запретить сразу детям дружить, а рассказать вам, что дочка говорит неправду. Вы бы договорились, как вместе воздействовать на ребенка, чтобы отучить его от вредной привычки. Ведь можно было использовать дружбу детей в воспитательных целях. Скажем, они могли бы внушить своей Тане: «Твоя подружка Лена — хорошая девочка, но иногда она говорит неправду. Это нехорошо. В следующий раз ты ей скажи: «Стыдно говорить неправду!»
Поверьте, их дочка прекрасно поняла бы задачу и успешно с ней справилась. При этом выиграла бы не только ваша Лена, но и их Таня. Она приобрела бы первый опыт борьбы за правду. Пусть это опыт крохотный, но переоценить его трудно. Такие крупицы детского опыта движут вперед нравственное развитие ребенка. Они не только укрепляют в нем самом правдивость,честность, но и закладывают ростки мужества, прямоты — эти ценнейшие черты
зарождающегося характера.
Детская ложь часто порождается и богатой фантазией малышей. Эта фантазия особенно бурно проявляется во время игры. Ребенок познает и овладевает миром через игру. Она помогает ему творчески перерабатывать свои жизненные наблюдения и впечатления. И важно отличать намеренную ложь от стихии детского воображения.
Когда ребенок превращает палку в «коня», коробку — в «гараж», стулья — в «поезд», мы ведь не обвиняем его в том, что он лжет. Мы понимаем, что
здесь нечто совершенно иное. Но дети играют не только вещами. Предметом их игры становятся и их мысли, высказывания, всякие сочиняемые ими события, истории. И здесь-то нередко становишься в тупик. Что это: ложь или полет творческой фантазии?
Ответ в самом мотиве детской выдумки. Если мотив бескорыстный, значит, это просто фантазия. Если же ребенком движет хвастовство, или трусость, или
какой-нибудь другой отрицательный мотив, то это уже ложь.
Трудность, однако, в том, что мотив поведения не всегда осознается самим ребенком. Нельзя с одной меркой подходить к поведению малыша и взрослого. У взрослого черты личности четко определились, а поэтому можно объяснить тот или иной его поступок. Совсем иное — малыш, чья личность еще только формируется, и в ней все в движении, в противоречиях, в развитии.
Ошибка ваших соседей, товарищ Коптелова, в том, что к Лене они подошли «по-взрослому». Если она несколько раз сказала неправду, значит, она лгунья.
Мы отнюдь не призываем быть снисходительным ко всякой детской лжи, расценивать ее как невинную фантазию.
Речь идет о другом: в каждом случае вдумчиво разобраться в мотивах поступка ребенка. А если у малыша действительно складывается привычка ко лжи, то помочь ему преодолеть эту привычку, а не отталкивать, эгоистически заботясь лишь о том, как уберечь от «заразы» свое дитя.
Такой эгоизм близорук. И в этом — другая ошибка ваших соседей.
Конечно, родители должны по возможности ограждать детей от дурного влияния. Но нелепо думать, будто хорошего воспитания можно достичь с помощью лишь ограждения. Главное в воспитании — выработать у самого ребенка внутреннюю стойкость, способность сопротивляться отрицательному влиянию.
Представим, что родители сумеют уберечь Таню от всех дурных влияний, а где гарантия, что, столкнувшись с ними во взрослой жизни, она сумеет против них устоять? Ведь у нее не окажется внутренней силы, необходимой для борьбы со злом, для победы добра.
Чем старше дети, тем большее значение приобретает воспитание в них правдивости и необходимого для этого мужества. Жизнь все чаще подвергает испытанию их способность быть честным и не прибегать ко лжи ради выгоды или из-за страха.
Родители не всегда умеют совместить свою требовательность к подрастающим детям с чутким пониманием их интересов и потребностей, с уважением к их юной личности. А такая однобокая требовательность — как бы она ни была справедлива по содержанию — превращается в силу, враждебную детям, подавляющую их, вызывающую потребность самозащиты. И нередко одним из средств такой самозащиты становится ложь.
Мне хочется привести еще одно письмо, поступившее в редакцию.
«Помогите мне советом,— пишет мама Вити Оленина.— Мой сын приучился лгать. Началось это с тех пор, как он пошел
в школу. Учится он плохо: рассеян, невнимателен, на уроках разговаривает, вертится. Я наказывала его, стыдила, но это не помогает. Он стал меня обманывать,скрывать двойки и записки учительницы ко мне. Я начала его бить и бью всякий раз, как только уличу в обмане. И все-таки он продолжает лгать. Например, двум мальчикам, которые мешают Вите заниматься и вообще плохо влияют на него, я запретила приходить в мое отсутствие, но все-таки они приходят. Витя не умеет отказывать им, а мне лжет, будто их не было. Отношения мои с сыном все ухудшаются. Неужели невозможно отучить сына от лжи?»
Нетрудно представить, как восторжествуют родители Тани, прочитав это письмо. «Ага, вот видите! — скажут они.— Вот к чему приводит «невинная»
детская ложь, если ее сразу же не пресечь. И насчет всяких друзей и подружек мы тоже правы».
Но вдумайтесь поглубже в содержание письма, и вам станет ясной ошибочность подобных скороспелых суждений.
Почему Витя стал лгать в школьные годы? Все дело в том, что мальчик, как можно заключить из письма, оказался недостаточно хорошо подготовленным к учению. И в школе он сразу же столкнулся с трудностями. Вместо того, чтобы внимательно разобраться в характере этих трудностей и помочь сыну преодолеть их, мать встала на путь угроз и наказаний. Что же оставалось делать малышу, который каждый раз со страхом возвращается из школы домой? Чтобы спасти себя от материнского гнева, он и стал лгать. Ваша вина, товарищ Оленина, состоит в том, что, стараясь наказаниями отучить сына лгать, вы, наоборот, еще глубже, еще прочнее «заколачиваете» ложь в ребенка.
Как же отучить Витю от лжи? Устранить причины, которые ее порождают.
А их две: первая — страх перед вами, и вторая — трудности, которые мальчик испытывает в учении. Не верите?..
Нужно первым делом посоветоваться с педагогами, выяснить, какие именно недостатки подготовки, пробелы в развитии мальчика-мешают ему учиться?
Это позволит определить меры, которые помогут ликвидировать отставание ученика. Но здесь нужны также его собственное горячее желание и вера в свои силы. А для этого освободите ребенка от страха! Подойдите к нему с лаской.
Пусть его неудача вызывает у вас не гнев, а сочувствие и стремление разобраться в ее причинах. Надо показать эти причины самому мальчику, убедить его в том, что преодолеть их — в его силах. Хвалите его за каждое положительное усилие, отмечайте каждый его, пусть самый маленький, успех. Доверие, терпение, помощь — и дело пойдет!
Что касается друзей Вити, то и здесь надо действовать осмотрительно. Ведь вы уже убедились, что, несмотря на запрещение, друзья все равно приходят,Витя не может им отказать. Какой же смысл в вашем запрещении?
Очевидно, надо поступить по-другому. Скажем, договориться с педагогами, чтобы мальчик готовил домашние задания в школе или в семье другого ученика — под общим присмотром взрослого.
В то же время есть смысл встретиться с родителями Витиных друзей и вместе подумать, как разумно использовать мальчишескую дружбу для их общего
правильного воспитания.
Воспитание — дело не простое. Оно требует и душевности, и зоркости, и, если хотите, изобретательности, а главное — постоянного живого взаимопонимания с теми, кого воспитываешь.
А. ЛЕВШИН
Работница № 03 март 1965 г.