В доме Аллы Константиновны Тарасовой среди множества дорогих ее сердцу знаков зрительского внимания хранится адрес, полученный ею
юбилейные дни. Он выглядит торжественно и строго.
На обложке, напоминающей палехскую шкатулку, портрет актрисы в роли Анны Карениной.
«...Маша Прозорова и Елена Тальберг, — пишут в тексте адреса его авторы,— Татьяна Дуговая и Раневская, Мария Стюарт и Кручинина, Негина и
Юлия Тугина... Лучше и больше, чем сказали о них Вы, уже не скажешь; более пленительными, чем показали их Вы, уже не представишь...» Текст, написанный от руки в лучших традициях русской каллиграфии.
Может быть, более сердечный,чем принято в подобных случаях, может быть, более пространный. Зато подписи... Здесь оставили свои автографы люди
самых различных профессий — врачи, учителя, рабочие,
инженеры, кандидаты и доктора наук, летчики-испытатели, Герои Советского Союза, партийные и комсомольские работники, шоферы, медсестры, библиотекари, участники художественной самодеятельности, художники, персональные пенсионеры,
школьники, студенты...
На одной из страниц совсем детским почерком выведено: «Среди приветствовавших Вас я был самым юным. Этот день останется в моей памяти самым
светлым и дорогим. Олег Фомин».
Я невольно вспомнила и о собственном первом знакомстве со своей прославленной однофамилицей. Это произошло на представлении «Трех сестер», где она играла Машу. Играла сдержанно и страстно. С такой щемящей достоверностью, что невозможно было не разделить ее любви к Вершинину, не тяготиться отношениями с утомительно-педантичным, уныло ограниченным мужем.
Спустя много лет я видела другую постановку этой же чеховской пьесы. Постановку чрезвычайно талантливую, заново открывшую для меня и Ольгу, и Тузенбаха, и Соленого, даже Андрея. И только Машу я не была способна воспринять.
Ибо помнила и любила другую — Тарасову.
Это, видимо, естественно: непрочные привязанности легко находят себе замену, а то, что потрясло или увлекло по-настоящему, остается навсегда с нами. Я говорю об этом Алле Константиновне.
— Что касается меня, то я, пожалуй, все-таки больше всех своих ролей люблю Машу и еще Анну Каренину.
— А Кручинина? Это ведь тоже была одна из ваших необыкновенных удач, как, впрочем, и Негина...
— После того как вышел фильм «Без вины виноватые», — улыбается Алла Константиновна,— я получила массу писем, в которых авторы, по преимуществу молодые люди, писали: «Незнамову повезло. Он нашел мать. И какую! Остается надеяться, что когда-нибудь повезет и мне». А некоторые, выражая восхищение фильмом, подписывались: «Незнамов».
Я и сейчас играю Кручинину в театре. И у меня прекрасный партнер — Олег Стриженов.
Вообще в последнее время я сыграла несколько матерей. Мать Валентины в спектакле «Валентин и Валентина» по пьесе М. Рощина. И еще одну —
кстати, роль эта очень хорошая, емкая — мать молодого солдата революции, которому грозит трибунал, в пьесе болгарского драматурга Камена
Зидарова «Царская милость».
Вообще в театре я занята немало. Играю Бардину во «Врагах» Горького. Готовлю и необычную для меня роль Турусиной в пьесе А. Островского
«На всякого мудреца довольно простоты».
Как-то в последнее время не хочется играть не соответствующих ни моему возрасту, ни моей сегодняшней внутренней жизни ролей. Но, как все нынешние актрисы, и я мечтаю сыграть интересный, глубокий и сложный характер современной женщины.
...Разговор наш то и дело прерывается. То звонками из театра, то из Министерства культуры СССР, где Алла Константиновна является председателем
художественного совета, ответственного за репертуар всех театров страны. Чтобы заполнить эти вынужденные паузы, хозяйка подает мне увесистый альбом.
— Взгляните, может, вас и заинтересует.
В этом добросовестно переплетенном томе Ольга Попова — студентка Казанского химико-технологического института (впрочем, теперь-то она уже инженер, а в то время, когда впервые заинтересовалась судьбой любимой актрисы, была действительно студенткой) — собрала множество фотографий Аллы Константиновны, ее учителей и товарищей по сцене, все выступления печати о ролях актрисы и ее собственные высказывания о театре.
На первой странице альбома — фотография памятного всем любителям театра занавеса МХАТа с эмблемой-чайкой.
Затем эпиграф: «Где талант, там нет старости. А. Чехов».
А дальше страница за страницей, год за годом —вся жизнь актрисы.
...1914. Недавняя киевская гимназистка держит экзамен в школу-студию Московского художественного театра. За столом приемной комиссии — Станиславский, Качалов, Немирович-Данченко, Москвин, Книппер-Чехова. Юная Алла Тарасова читает монолог из шиллеровсной «Орлеанской девы». А в
мыслях слова отца, врача Киевского психиатрического госпиталя: «Актрисой стоит быть только хорошей. Если почувствуешь, что не получается, возвращайся домой. Главное — помогать людям. Каким образом — дело второстепенное».
...Декабрь 1916. Алла Тарасова — антриса МХАТа. Работа со Станиславским над образами Негиной и Юлии Тугиной. Из письма К. С. Станиславского: «Есть одно радостное явление — здоровая, сильная, умная, темпераментная, готовая смотреть в сущность искусства... чрезвычайно, до последней
степени нам необходимая. Это Тарасова».
«До последней степени необходимая» — удивительно точные слова. Под ними, я уверена, поставили бы свои подписи и нынешний главный режиссер
Московского художественного театра Олег Ефремов, и все партнеры Аллы Константиновны по спектаклям и кинофильмам, и ее избиратели, и, конечно, признательные зрители.
...Ольга Попова не бросила своих изысканий на полдороге. Она собрала все рецензии на почти все пятьдесят ролей, которые сыграла народная артистка СССР лауреат Государственных премий Тарасова за 55 отданных сцене лет.
Не забыта и активная общественная деятельность актрисы-коммунистки, которая не раз избиралась депутатом Верховного Совета СССР, несколько
лет подряд исполняла нелегкие обязанности директора Художественного театра.
Воспроизводится в альбоме и Указ президиума
Верховного Совета СССР о присвоении А. К. Тарасовой звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот» за выдающиеся заслуги в развитии советского театрального искусства в связи с 75-летием.
Алла Константиновна Тарасова — первая актриса, удостоенная этой высокой награды.
...Откладываю альбом, смотрю на лицо актрисы, почти не тронутое временем, слушаю ее глубокий голос и мысленно соглашаюсь с Антоном Павловичем
Чеховым. Кто знает, может быть, истинный талант и в самом деле не знает старости...
Случилось непоправимое. Аллы Константиновны не стало. Еще месяц назад, когда сдавался в набор этот материал, она жила заботами и волнениями
любимого театра, радовалась новым премьерам, готовилась к своему юбилейному концерту.
И вдруг все остановилось. Все, что она делала, думала, любила, стало историей. Мы намеренно решили ничего не менять в этом материале, оказавшемся последним интервью с Аллой Константиновной Тарасовой, прекрасной русской актрисой, составившей целую эпоху в истории советского театра.
Е. ТАРАСОВА
Работница № 05 май 1975 г.