Архиварий-Ус

Кому в моей стране живется хуже всего: работнице, крестьянке или домохозяйке — жене рабочего? Трудно и из года в год все труднее
живут и те, и другие, и третьи. 
Вот как, согласно государственной статистике, росла у нас в последние годы стоимость жизни: в позапрошлом году она стала выше, чем в предыдущем, на 17,2 процента, в прошлом выросла еще на 21,9 процента и за нынешние полгода — на 22 процента. Все скудеет стол в рабочей семье: мясо в
большинстве семей бывает раз в неделю; молоко даже детям многие матери покупают лишь самое дешевое, а значит, несвежее. И разве не убедительны цифры, которые опубликовала недавно лаборатория педиатрических исследований Чилийского университета: 70 процентов детей-дошкольников и 40 процентов грудных детей в стране страдают от истощения?
Чтобы завершить печальную картину, скажу еще о засухе, поразившей нынешним летом наше сельское хозяйство: пострадали посевы, гибнет скот. Для помещиков-латифундистов это стихийное бедствие — подходящий предлог, чтобы рассчитать 120 тысяч сезонных сельскохозяйственных рабочих, которые пополнят армию безработных. Последствия засухи жестоко отзовутся и на судьбах 180 тысяч мелких фермеров.
Безответственная, антинародная политика чилийского правительства не обещает народу ничего хорошего. Поэтому трудящиеся городов и сельскохозяйственные рабочие поднимаются на борьбу, чтобы завоевать право на лучшую жизнь.
Какое же место занимает в этой борьбе чилийская женщина?
Следует заметить, что в общем числе трудящихся-горожан женщины составляют всего одну треть. При этом на промышленных предприятиях занята лишь их седьмая часть, основная же масса работающих женщин — мелкие служащие и домашняя прислуга.
Среди требований, которые выдвигают женщины, одно из первых касается создания детских садов. Союз чилийских женщин провел по этому поводу несколько кампаний, а сейчас в стране существует целое движение «за детские сады», захватившее большинство работниц и десятки тысяч домашних хозяек: для них детский сад — это возможность работать, которой они сейчас лишены.
Пока еще рано говорить об успехе этого движения, но к его голосу правительство вынуждено было прислушаться: в августе нынешнего года комиссия палаты депутатов одобрила законопроект о создании детсадов, и теперь ведутся дебаты, какого рода должны быть эти учреждения, кто должен их
субсидировать и т. д.
Все активней выступают женщины за более высокую оплату и лучшие условия труда. В этом году, например, больше месяца бастовали почтово-телеграфные работники, среди которых много женщин. Когда на некоторые их требования последовал отказ, группа женщин-служащих объявила голодную сидячую забастовку в саду Национального конгресса. Их мужество и их победу (они-таки добились своего!) приветствовали все трудящиеся чилийцы.
Почти два месяца бастовали учителя — 80 процентов всего преподавательского состава! Это был замечательный пример солидарности: бастующих поддержали и организации — от Единого профцентра до Союза чилийских женщин, и простой трудовой люд, отцы и матери школьников. Семьям стачечников помогали деньгами, продуктами питания.
Я не могу не рассказать особо о женщинах-домохозяйках: их в Чили два миллиона с лишним. Выше упоминалась одна из причин, почему не могут работать семейные женщины: у нас пока нет детских садов. Но главная причина в том, что в народном хозяйстве страны работы практически не
В последние годы мы все чаще видим женщин-домохозяек рядом с мужьями, выступающими в защиту прав трудящихся. Так было, например, когда жены бастующих работников предприятия «Соломон Сак» в течение ста дней пикетировали торговое помещение этой фирмы в самом центре
столицы Чили — Сантьяго.
Или совсем недавний пример. Жены служащих и пенсионеров государственных железных дорог требовали от администрации выплаты накопившейся задолженности. Администрация тянула с расчетами. Женщины прибегли к демонстрации: они собственными телами преградили путь железнодорожному составу на Центральном вокзале Сантьяго. Их требование было выполнено.
Большие тяготы и острые проблемы у чилийской крестьянки. Но сначала немного о характере землевладения в нашей стране. Как в городе одни владеют миллионами, а у других нет на кусок хлеба, так и на земле: у одних огромные владения — латифундии, у других — карликовые участки,
а то и вовсе ни клочка.
В цифрах это выражается так: на долю 1,3 процента владельцев земли приходится 72 процента всей площади. Столь же «справедливо» распределяются и кредиты на обработку земли: латифундистам достается 92 процента, средним и мелким крестьянам — остальные 8.
Нищета в чилийской деревне ужасающая. Жилища —- жалкие лачуги, большие семьи и постоянное недоедание. Женщины в подавляющем своем большинстве безграмотны. Блага культуры им почти неведомы, то же можно сказать и о врачебной помощи.
Женщины чилийской деревни еще только-только начинают приобщаться к классовой борьбе. Жены сельскохозяйственных рабочих поддерживают своих мужей, добивающихся собственного участка земли; крестьянки поднимают голос, когда речь идет о более справедливом разделе плодородных земель: проведенная недавно аграрная реформа почти не коснулась латифундий, расположенных на лучших землях, поскольку правительство старается  избежать конфликтов с крупными землевладельцами.
Перед чилийскими женщинами, перед союзом, который я представляю, стоит множество сложных и трудно разрешимых проблем. Я несколько раз бывала в Советском Союзе, своими глазами наблюдала вашу жизнь и вижу, как велика разница в положении женщин страны, строящей коммунизм, и женщин моей родины. Каждый раз, покидая вашу страну, я увожу с собой чувство восхищения всем, чего достигли, чем владеют и на что способны советские люди.
Я смотрю на вашу страну как на новый мир, созданный человеком, свободным от эксплуатации. Я вижу новых людей, полных достоинства, спокойных за свое будущее.