Главная | Регистрация | Вход | RSS

Архиварий-Ус

Меню сайта
Категории раздела
>
Новости
Мои статьи
Политика и экономика 1980
Литературная газета
Газета "Ленинская Правда"
Газета "Правда"
Еженедельник "За рубежом"
Газета "Полярная Правда"
Газета "Московская правда"
Немецкий шпионаж в России
Журнал "Трезвость и культура"
Политика и экономика 1981
Журнал "Юность"
Журнал "Крестьянка"
Журнал "Работница"
Статистика
Яндекс.Метрика
Снежная баллада
Павел Демидов

Ветер дул ровно, не прекращаясь ни на минуту. Ветер нес сплошную стену мокрого снега. Она наваливалась, давила, словно кто-то огромный уперся сзади в эту стену и толкал ее перед собой. Откуда у него только берутся силы — вот так вот дуть который час подряд?
 
Юльты хитро покрутил головой. Еще в школе его учили, что ветер — это результат разницы атмосферных давлений. Но откуда знать этим умным людям, которые написали книгу по географии, откуда им знать тундру? Может быть, это и давление, но пурга всегда представлялась Юльты одинаково: ветер — злой волк, а снег — стадо оленей, которое никак не может удрать от злого волка.
 
Юльты хорошо знает, как бегут олени. Испуганно храпя, отогнув головы, они мчатся по тундре. Худо, если окажешься на их дороге. Ведь погиб же так Укдыргын. Правда, он тогда выпил много уксимы, и уксима сделала его глупым. Он выскочил перед стадом, пытаясь остановить его. Олени растоптали Укдыргына, словно это был не человек, а снежный ком…
 
Юльты остановил нарту, воткнул перед нею в рыхлый снег палку-остол, которым погонял собак, и подошел к Шевелеву. Снег совсем залепил его лицо.
На ресницах наросли длинные сосульки. Они не позволяли открыть глаза. А может, глаза уже никогда не откроются у Шевелева? Юльты осторожно стер с лица больного снеговую маску, склонился над ним.
 
Из-за ветра не было слышно дыхания. И только донесшийся стон подтвердил Юльты, что Шевелев пока жив. Плохо, ой как плохо!
 
Но ничего не мог придумать Юльты. Он любил тундру, но этого мало, чтобы стать сильнее ее. Тундра не знает жалости, а Юльты не знает, что делать.
Она друг сильному и враг трусу. Нет, Юльты не трус, но ему еще так мало пришлось жить в тундре.
 
Пять лет провел в интернате. Это почти треть жизни, чуть меньше. Он отлично водит упряжку, но не знает, как ему быть сейчас. Если бы Шевелев не заболел, он бы помог Юльты. Шевелев всегда знает, что нужно делать. Но сейчас ему плохо.
 
Юльты побрел к упряжке. Ветер уже окружил ее небольшими сугробами. Собаки, скуля, выкусывали наросшие на пальцах лап сосульки, скребли морды.
Юльты пожалел собачек. Он не мог дать им отдохнуть и полчаса. Его друг болен, очень болен, и нужно спешить, идти вперед, чего бы это ни стоило.
Юльты поднял упряжку, выдернул остол, и нарта тяжело тронулась с места.
 
Два человека для семи собак — это много. Два человека и пурга. Сколько еще хватит у них сил? А что делать? Можно, конечно, соскочить с нарты и бежать рядом, держась за край. Но снег глубок.
Еще медленнее пойдет упряжка.
 
Может, не надо было ехать? Но кто знал, что так повернется погода. Было тихо. И собаки не валялись в снегу, как обычно к пурге. Может, не надо было ехать Юльты? Кому же? Хорошо, хоть он был. Все упряжки ушли в стойбище. До них добрых пять суток. А Косте Шевелеву ждать нельзя. Нужна операция.
 
Эта болезнь пришла в тело Кости много лет назад, когда он еще комсомольцем приехал работать в тундру, на родину Юльты. Так рассказывал ему сам Костя. Выгнать бы давно болезнь, но всякий раз было недосуг. Словно медведь, болезнь дремала в его сильном теле и вот сейчас проснулась, рвется наружу, И Юльты очень волнуется за него. И не потому, что Костя — партийный секретарь. Даже когда Юльты не был еще и комсомольцем, он все равно считал Костю своим другом. Как и вся тундра. На десять ночевок к югу и западу. Как может Юльты смотреть в глаза людям, если не довезет Костю до райцентра? Что он ответит им? Тогда ему не будет пути в тундру. Тундра не любит слабых.
 
Юльты снова остановил нарту, и собаки сразу легли. Он даже не стал втыкать остол — все равно упряжка никуда не уйдет. Устала. Мокрый снег облепил полозья, замедлил и без того медленный ход. В другое время Юльты поступил бы просто: завалил нарту на снег, очистил полоз и смазал его водой.
 
Тонкая ледяная корка лучше скользит. Вода у Юльты всегда с собой, в резиновой медицинской грелке, у самого тела, под теплой кухлянкой.
Но сегодня Юльты не может этого делать: Костя привязан к нарте, и трогать его нельзя, Ему и так плохо. Юльты ложится в снег и, сняв малицу, старается очистить полозья рукой. Пальцы мгновенно коченеют и ведут себя, как чужие. Юльты снова подходит к больному. Потом бредет к собакам. Их поднимать все труднее. Юльты чувствует, что скоро они лягут и не встанут совсем. Тогда их не поднимешь ни едой, ни остолом. Только запах жилья придаст им силы. А до жилья еще добрый десяток километров.
 
Собаки пока не чувствуют его. Вот дотянуть до поворота… За последний перевал. Там дорога пойдет прямо, по руслу реки. Там не будет снега. А по льду и нарта пойдет быстрее… Но до поворота тоже километра три… Снова тяжело трогается нарта. Еще тяжелее, чем раньше. Юльты подталкивает ее сзади, но руки помогают мало. Где взять им силы в шестнадцать лет? Только бы дотянуть до перевала. Только бы… И по лицу Юльты текут злые слезы. Хорошо, что никто не видит…
 
Они погибали. Буквально в считанных километрах от жилья. Этого не знал Юльты, но видел и понимал Шевелев, когда боль на мгновение оставляла его и он приходил в себя. Всякий раз он отмечал, что нарта идет медленней.
 
Умирать? Конечно, не хотелось умирать. Но это касалось только его одного. Погибнуть же могли двое. И они погибнут… Шевелев не верил в чудеса.
Разве только стихнет ветер. Но на Севере так не бывает.
 
Едва потянула первая поземь, он понял, что быть пурге. Еще тогда он уговаривал Юльты вернуться.
 
Но упрямый парень и слушать не хотел. Не помогли ни уговоры, ни окрики… Юльты равнодушно отворачивался в сторону, словно речь шла не о нем, А когда Шевелев попробовал отругать его, Юльты, рассмеялся. Что оставалось делать? Подчиниться. Привязанный ремнями к нарте, обессиленный болью, Шевелев был беспомощен, как малый ребенок. Еще тогда он предупреждал Юльты, что им придется туго. Ведь они не могут даже переждать пургу в снегу, так как не взяли с собой кукулей, чтобы не перегружать нарту. Все вышло, как он предполагал. И теперь им обоим предстояло погибнуть.
Обоим? Почему? Разве он волен распоряжаться чужой жизнью?
 
Если скатиться с нарты, Юльты, возможно, хватится не сразу. Нет, сразу. Нарта станет легче. Впрочем… Собаки кинутся вперед, а пока он их остановит и повернет назад, можно успеть отползти в сторону. Разве найдешь человека в этой чертовой круговерти.
 
Кожаные ремни не рвутся. И узлы не развязываются. Шевелев напрягся, ремни врезались в тело. Жгучая боль бросилась в голову, торопливо забарабанила в виски…
 
Вот и перевал. Отсюда — прямо, по реке… В ясную погоду отсюда уже видны дома. В ясную. Только не сегодня. Сегодня Юльты не видит даже последнего пса своей упряжки, молодого и глупого Акыра. Нет, потерять дорогу Юльты не боится. Да и собаки знают ее отлично. Могут сами дойти. Было ведь так однажды… Они прибежали к дому его друга и стали скрестись в дверь…
 
Последний перевал. Здесь Юльты обычно чаюет.
 
Он и сейчас мог бы найти под кустом справа упрятанную в снег банку сгущенки. Не будь такого снега, он и сейчас мог бы развести костер и уже через пятнадцать минут прихлебывал бы горячий и сладкий напиток, от которого быстрее бежит в жилах кровь и на сердце становится веселее.
 
Да, чаевка в тундре — дело серьезное, и надо относиться к ней со всем уважением. Наваристый, в полпачки, чай — хороший помощник. Он, словно добрая упряжка, помогает победить сильный мороз и долгие километры. А если ты очень устал, если поднимается ветер, ты можешь тут же, в снегу, вырыть яму и, завернувшись в теплый меховой кукуль, переждать непогоду, пурговать, пока тишина успокоенной тундры не разбудит тебя. И тогда снова чай и снова в путь.
 
Так обычно и делает Юльты. Обычно, но не сегодня. Сегодня у него самое важное в жизни дело: скорей доставить Костю Шевелева. Пока его можно еще спасти. Собаки знают дорогу отлично. Могут сами дойти… Могут сами дойти!.. Сами дойти!.. И дойдут, дойдут, дойдут… Они прибежали в тот раз к дому его друга Амаата и стали скрестись в дверь… Бедный Костя. Он даже не стонет. Однако совсем силы потерял, Ничего, ничего. Скоро утро. А там за ним придет самолет… А собаки дойдут сами! Дойдут без меня…
 
И собаки дошли, а утром на дороге, по которой шла упряжка, товарищи нашли Юльты. Сквозь толстый намет снега, словно талая вода подо льдом, темнела его кухлянка. Он пурговал.

Журнал «Юность» № 3 март 1972 г.

Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
publ » Журнал "Юность" | Просмотров: 1464 | Автор: Guhftruy | Дата: 27-03-2016, 11:54 | Комментариев (0) |
Поиск

Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей

Февраль 2024 (1)
Ноябрь 2023 (7)
Октябрь 2023 (10)
Сентябрь 2023 (128)
Август 2023 (300)
Июль 2023 (77)


Друзья сайта

  • График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2023 года
  • Полярный институт повышения квалификации
  • Охрана труда - в 2023 году обучаем по новым правилам
  •