«Пишу не только от своего имени, но и по просьбе жены, сестры и дочери. А заставила меня сесть за письмо статья в мартовском номере «Крестьянки» «О ритмах, о диско и русском романсе». Нам всем понравились мысли, высказанные в этой статье относительно романса и русской песни вообще.
Совершенно права автор статьи Валентина Михайлова: да, вкусы могут быть разными, но каждый из нас должен знать, что в ритмах танцплощадки мы расслабляемся, в слове — общаемся и живем.
Нашей стране первой пришлось строить свое будущее, без преувеличения, на развалинах старого общества и создавать песни, близкие нашему духу. Мы не отказывались от старых песен, но позарез были нужны и новые. И они появились. Каждый напев, каждая строчка были настолько близкими, что сразу же запоминались: «Как невесту, Родину мы любим, бережем, как ласковую мать...»
Но ведь и удивляться приходится, когда слышишь, да и нередко слышишь, песни, созданные ради пустой забавы, такие одинаковые, что уже и не различишь их, как новые пятаки. Помнится, выступал как-то Иван Семенович Козловский. Он говорил о том, что, выходя на сцену, артист должен показывать песню, ее содержание, эмоциональную силу, а не самого себя. Увы, многие современные исполнители запоминаются как раз тем, что себя показывают, а песня как-то вторым планом проходит, будто она и не обязательна.
Война застала меня в военно-морском училище, и уже 26 июня мы разучивали «Священную войну». Да и потом, когда мы отстраивали свою жизнь, повторяли: «Нам песня строить и жить помогает», потому что это не красивые слова, а такие, без которых и песни нет...
Село Пески, Воронежской области».
КОВАЛЕВ Василий Гаврилович
ОНИ встречаются раз в пять лет — в Киеве, 9 Мая. Старшина производит перекличку и докладывает бывшему дирижеру Ансамбля Юго-Западного фронта о наличном на данное пятилетие составе. С каждой встречей его становится все меньше.
Взмах дирижерской палочки.
У прибрежных лоз, у высоких круч и любили мы и росли...
«Песня о Днепре». В пустом зале. Для себя.
Потом — вечер. Чего только не играют музыканты, когда собираются вместе и долго не виделись! Музыкальные новинки, сенсации, к следующей встрече напрочь забываемые. Ну, да не за этим и собрались.
Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч, Над тобой летят журавли...
На первой репетиции этой песни хор так и не смог ее спеть: участники плакали. Дирижер вновь и вновь объявлял вступление. Евгений Долматовский, автор стихов, сидел с побелевшим лицом. Хор так и не настроился.
Была осень 1941 года. Артисты Ансамбля Киевского военного округа оказались в небольшом городке, забитом эвакуированными. Поражения первых месяцев войны, горечь отступления. Многие артисты вспоминали потом, что эта песня вернула им веру в себя.
Кто погиб за Днепр, будет жить века, Коль сражался он, как герой...
В нашей стране создание боевой песни приравнено к подвигу. Песенные композиторы носят воинские награды. Среди них — орден Красной Звезды Марка Фрадкина, автора «Песни о Днепре».
ЛЮБАЯ ИЗ ПЕСЕН, ЖИВУЩИХ В НАРОДЕ. РОЖДЕНА КОНКРЕТНОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ СИТУАЦИЕЙ. ЗНАЧИТ ЛИ ЭТО, ЧТО ИМ НЕ СУЖДЕНО ДОЛГОЛЕТИЕ?
«ВСЕ ВЫШЕ»
Когда написан этот марш? Во времена ошеломляющих полетов Чкалова? Того позже?
А песня родилась всего через три года после революции, в только что освобожденном от белополяков Киеве. Уходят на фронт эшелоны. Необходима авиация, необходима воздушная разведка, необходимо прикрытие с воздуха. Но аэропланов нет. Есть только мечта.
В штаб Киевского военного округа приглашены двое молодых людей: поэт Павел Герман и музыкант Юлий Хаит. Их направляют на аэродром, где стоит несколько стареньких дореволюционных аэропланов. Летчики взмывали на них в небо, и это было сказкой. Через несколько дней Павел Герман написал стихи: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Хаит сразу же наиграл мелодию. Герман торопил его: записывайте скорее, а то завтра забудете. Но уже завтра они исполнили эту песню на Киевском вокзале перед отбывающими на фронт. Они стали петь ее ежедневно. Так состоялась премьера авиамарша. Его пели на всех фронтах. После окончания гражданской войны его запела вся страна. Популярность «Все выше» была настолько феноменальна, что некоторые критики, весьма подозрительные к модным мелодиям, объявили эту песню «завуалированным фокстротом». Но вскоре она стала официальным маршем Военно-Воздушных Сил СССР. Ее исполняли на съездах комсомола, на Красной площади в дни демонстраций. Этой песней встретили на аэродроме американского города Ванкувер Чкалова. Байдукова и Белякова после их перелета через Северный полюс. Авиамаршем встречают космонавтов.
Это история только одной из песен, созданных революцией. В мире нет песен, более популярных, чем революционные, потому что поэзия тут всегда рождена романтической мечтой, живущей в народе, а музыка взывает к борьбе и бесстрашию. Но в мире мало найдется слов, которыми бы на музыкальном рынке спекулировали больше, чем словом «революция». («Роллинг Стоунз» в песне «Человек, сражающийся на улице» поет: «Эй, подумай, не настало ли время для дворцовой революции». Джим Моррисон, герой «рок-революции», ее бард, ее легенда, объявил, что будет «действовать на психику через физическое начало». Пресса комментировала: «Джим увлекся лишь внешней стороной борьбы — он воспитанник Голливуда, а Голливуд просто обожает революционеров, если они, конечно, не нарушают установленный порядок вещей». Джим не нарушал.)
Прошел всего-то какой-нибудь десяток лет после появления «революционных рок-песен», но о них уже никто не помнит. Псевдоискусство не имеет истории и не может историю порождать!
«ОРЛЕНОК»
В начале века Максим Горький писал о «музыке толстых». Собирая в Северной Америке деньги на русскую революцию, он прислушивался к этой стране, пытался понять ее—через встречи с людьми, через музыку и песни. Его поразила волна чувственной, примитивной и откровенно гордившейся своим примитивизмом музыки.
Тогда еще не думали о машинах, которые будут сочинять мелодии, но это была уже явно машинизированная продукция — под нее хорошо было не думать. «Жвачная» музыка стала шумовым оформлением распада общества, будь это в фешенебельных ресторанах Чикаго или купеческих трактирах России. Песни сочинялись километрами и тут же забывались. Нечего было помнить. Они возникали из ничего и уходили в никуда. Они не были искусством, потому что не аккумулировали боль, надежду, радость людей. Их не порождала история, и они ничем не отозвались в будущем.
В 30-е годы в спектакле Театра имени Моссовета «Хлопчик» родилась баллада «Орленок» — имя, ставшее вскоре нарицательным. В остроге, где пленные красноармейцы ждут решения своей судьбы, должна, по замыслу драматурга, возникнуть песня. Ее будет петь артистка Терентьева, исполняющая роль Хлопчика.
Поэту Шведову заказали стихи, композитору Белому — музыку. Они прочли пьесу: тюрьма, решетка на окне, за ней — зимний день. Шведов продекламировал пушкинское: «Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой...» Так возникла главная метафора спектакля — орленок.
В финале бойцы отправляются на фронт под звуки этой песни. Выходя из зала, зрители напевали ее. Неторопливый размер шествия, маршевая ритмика, чередование мажора и минора, свойственное народной песне. В ней прослушивались «Вы жертвою пали» и «Смело мы в бой пойдем», создававшие атмосферу революционной героики.
Первой исполнительницей «Орленка» была Вера Духовская, известная певица 30-х годов. Во время сборов на гастроли она получила письмо из ЦК ВЛКСМ: «Уважаемая товарищ Духовская! Вы будете выступать в Сочи. Там живет больной и слепой писатель Николай Островский. Навестите его, порадуйте своим чудесным искусством».
Духовской не нужно было объяснять, что такое борьба с болезнью. Вопреки воле врачей она в юные годы ушла на сцену и одна по санной дороге добиралась до красноармейских частей, выходила в своей единственной праздничной блузке и пела, пела. И эта певица, чье исполнение невозможно представить, не видя ее рук, глаз, пела слепому Островскому, и Островский понял ее. Через несколько месяцев она спела «Орленка» на вечере памяти писателя.
Вслед за Духовской песню начал исполнять знаменитый бас Александр Окаемов, на памятнике которому высечен ныне Орленок.
О недопетом Окаемовым «Орленке» рассказал бывший секретарь Чериковского подпольного райкома партии в Белоруссии Г. Храмович. Октябрь 1941 года. Фронтовой ансамбль попал в плен. Кричевский лагерь смерти. После пыток расстреляна артистка Лидия Бархатова. Окаемов и дирижер Геннадий Лузенин вступили в подпольную организацию, распространяли листовки со сводками Информбюро. Во время последней встречи с партизанской связной Окаемов передал записку в отряд: «Помните о нас». Они решили взорвать мину в зале, где соберутся гитлеровцы.
Выданные провокатором, артисты оказались в камере смертников. Сидевший вместе с ними Иван Мордвинов за десять часов до казни сумел бежать. Окаемов после пыток не мог двигаться. Лузенин остался с ним. 21 февраля 1943 года за рекой Сож на краю вырытой ямы Окаемов запел «Орленка». Лузенин подхватил. Они успели пропеть только первые фразы.
Песня осталась в нашей памяти не потому, что Духовская и Окаемов пели ее в столь драматических обстоятельствах. Они и пели ее потому, что в песне уловлены человеческая боль и человеческая надежда, песня становилась молитвой неверующих, новой историей.
«НАДЕЖДА»
Как часто судьба песни отражается в судьбе ее исполнителя! Прикасаясь к песне, певец срастается с ней. Вспомните Анну Герман. И вспомните того же Элвиса Пресли.
Анна Герман выступила на большой эстраде в 60-е годы. Фестивали, зарубежные гастроли, успех в Италии (мечта любого певца). Итальянские газеты печатали ее фотографии, телевизионные камеры сопровождали каждый ее концерт. И вдруг — автомобильная катастрофа. Вероятно, с этого момента и началась та биография Анны Герман, которую мы знаем. Она потребовала от певицы длительного испытания на преданность искусству.
Газеты пестрят телеграммами: жизнь польской певицы спасена, но она уже никогда не сможет петь. Она получала массу писем. «Добрые слова подействовали на меня больше, чем самые совершенные препараты». Она чувствовала себя счастливой только тогда, когда могла петь. И пришло второе рождение, вторая жизнь в песне. Теперь в ее голосе было нечто новое, тревожное. Она поет о человеческой судьбе, об искусстве выстоять перед ее ударами.
«Соловьи», «Гори, гори, моя звезда» — песни, вошедшие в ее репертуар. Однажды она получает из Москвы песню, которая становится смыслом ее жизни, символом ее возвращения на сцену. Александра Пахмутова и Николай Добронравов писали свою «Надежду», ни минуты не сомневаясь, что она предназначена для мужского голоса, но ее первой исполнительницей стала Анна Герман. Кто мог спеть о надежде лучше?
Н.Добронравов: «Мы пришли на студию и услышали ее исполнение, чистое, хрустальное, необыкновенную душевность в ее голосе. Это была действительно настоящая «Надежда».
А. Пахмутова: «Образ, который она создала в песне, был ее собственный образ, чистой, кроткой, любящей женщины. Она и была такой в жизни».
Анна Герман пришла на эстраду, прекрасно зная имя Элвиса Пресли, самое громкое, самое знаменитое имя в рок-н-ролле. Его песенка «Круглые сутки рок» стала началом начал, одной из самых оглушительных премьер XX века. Но, казалось бы, что общего между этими двумя певцами, почему возникает аналогия между столь чуждыми друг другу биографиями?
Пресли ушел из жизни также преждевременно. Но вначале он покинул сцену, жил, окруженный отрядом личных охранников, бронированными стеклами, снедаемый манией преследования. Он ушел из песни еще при жизни. С тех пор его мелодии изредка прослушиваются в какой-либо из современных рок-композиций, но к Пресли это уже не имеет никакого отношения и с его именем никак не связывается.
«Я хочу немного поторчать на этом свете», — пел Пресли. «Надежда — мой компас земной, а удача — награда за смелость», — пела Анна Герман, превозмогая отчаяние и боль, выбираясь из болезни, чтобы жить и творить песню.
Наши песни стоят того, чтобы к ним присмотреться. Разве «Полюшко-поле» и «Катюша», которые распевает весь мир, не входят в историю как ее памятники? А «Синий платочек», впервые прозвучавший в осажденном Ленинграде? А «В лесу прифронтовом»? Как будто бы вальсок, как будто бы лирический, но вслушайтесь внимательно, и вы поймете, что это песня-клятва, где образ весны слился с образом Победы. Это и есть те песни, которые, перешагнув через рампу, поселяются в нашем сознании, становясь частью нашего духовного мира.
Валентина МИХАЙЛОВА
Журнал "Крестьянка" № 6 1983 г.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области