Главная | Регистрация | Вход | RSS

Архиварий-Ус

Меню сайта
Категории раздела
>
Новости
Мои статьи
Политика и экономика 1980
Литературная газета
Газета "Ленинская Правда"
Газета "Правда"
Еженедельник "За рубежом"
Газета "Полярная Правда"
Газета "Московская правда"
Немецкий шпионаж в России
Журнал "Трезвость и культура"
Политика и экономика 1981
Журнал "Юность"
Журнал "Крестьянка"
Журнал "Работница"
Статистика
Яндекс.Метрика
Вы читали Бокля?
Помню наэлектризованную тишину, воцарявшуюся в зале Театра на Таганке на давнем эфросовском спектакле «Вишневый сад». Персонажи не только общаются между собой, они ведут открытый диалог и со зрителем. Вот Епиходов подходит к краю сцены, наклоняется над первыми рядами. «Вы читали Бокля?» — звучит неожиданно требовательный вопрос. Ответом — лишь недоуменное молчание, и, махнув рукой, Епиходов возвращается в сценическую реальность.


В самом деле, кто сейчас может искренне заявить, что он читал Бокля? Большинству из нас история известна по учебникам (школьным или вузовским) и романам. Те и другие составляют два мира, столь отличных один от другого, что находятся как бы в потенциальном антагонизме. Знание презирает воображение, хотя втайне завидует массовым тиражам продуктов последнего.


Возьмите кульминационный эпизод Английской революции XVII века — казнь короля Карла I Стюарта. Вузовский учебник новой истории сообщает об этом событии с лаконичностью спартанского воина: «30 января при огромном стечении народа король был казнен». Иное дело — безответственная беллетристика. Откроем «Двадцать лет спустя» Александра Дюма: «А когда же, мне рубить? — спросил человек в маске. — Когда я положу шею на плаху, протяну руки и скажу: «remeber», тогда и руби смелей с размаху... Настала минута безмолвия. Атосу показалось, что король привстал и переменил положение. Затем громким и звучным голосом, чтобы его услышали не только на эшафоте, но и на площади, король произнес: — Remeber.

Едва он произнес это слово, как сильный удар потряс эшафот». 


Во всей этой неправдоподобно точной картине один штрих кажется читателю совершеннейшей фантазией — реплика «remeber» (помните), обращенная, прежде всего к Атосу. Каково же было мое удивление, когда в первом томе «Истории Английской революции», принадлежащем перу знаменитого «доктринера» и знатока описываемых событий Франсуа Гизо, я прочитал ту же самую сцену, за исключением, разумеется, упоминания об Атосе и Арамисе. Последним словом короля действительно было, «remeber», (помните).. Необходимо подчеркнуть, что первый том «Истории» Гизо был выпущен еще при Реставрации и явился идеологической подготовкой не только революции 1830 г., покончившей с Бурбонами, но и творчества Александра Дюма, который сам был участником этой революции.


Так в мое студенческое сознание вошла элементарная истина — и учебники, и романы пишутся как резюме той мыслительной работы, которую проделывают историки, фиксируя ее в монографиях И статьях.


Обыкновенно студент-историк воспринимает конспектирование монографии по тому или иному курсу, как средневековый монах — эпитимью (наказание за грехи). С настоятелем не поспоришь... Между тем чтение хорошего исторического труда может быть праздником не только для ума, но и для сердца! История — всемирно-историческая драма, и человек, посвятивший себя работе в этой Области, не должен путаться среди деепричастных оборотов, статистических данных и запятых.


Это тем более существенно сейчас на фоне буквально всеобщего интереса к отечественной в дооктябрьский и послеоктябрьский периоды и всеобщей истории, на фоне продиктованного нашей революционной перестройкой стремления к правдивому отражению событий прошлого.

Можно ли говорить о том, что современная историческая наука «отменяет» классическую? XIX век — родина историзма. Загляните в «Хронологические выписки» Карла Маркса, и вы ощутите это со всей очевидностью.


Взять хотя, бы Огюстена Тьерри («отец классовой борьбы», по определению К. Маркса, имевшего в виду концепцию классовой борьбы) или Николая Ивановича Кареева («Лучшая работа о крестьянах — Кареева — написана по-русски», — констатировал Ф. Энгельс, характеризуя литературу по истории Великой французской революции) или других представителей исторической классики, и мы увидим, что она может быть рассмотрена как сложнейшая кровеносная система гуманитарной культуры, сердце которой — марксизм. Над всемирно - исторической драмой надстраивается драма идей. Автор замечательных, увлекающих романтической фантазией книг Юрий Карлович Олеша писал:


«Более всего увлекательное для меня чтение — о Французской революции». Историография революции — это полемика. Олар выступает против Тэна, Матьез опровергает Олара, полемизируют Манфред и Ревуненков, В. М. Далин критикует третье поколение школы «Анналов»... Советские историки — неизменно на страже великой прогрессивной традиции, восходящей — для Франции— еще к Минье и Мишле. Но как осмыслить это кипение идей и образов, понятий и персонажей? Разнообразие интерпретаторов: педантов и публицистов, аналитиков и художников? Очевидно, надо сделать предметом исторического изучения самое историческую науку! Это — третий этаж, отсюда особенно далеко видно. Если угодно, вторая производная, гуманитарного знания, как история философии, например. Ее не случайно называют «философией философии». Более того, историография — это зеркало, в которое смотрится муза Клио, примеряя тот или иной из своих нарядов, сшитых в ателье времени лучшими историками эпохи. Строгая рациональность проповеднического стиля Гизо идет ей не меньше, чем ораторский блеск чисто французского красноречия Луи Блана, но этот блеск не тускнеет на протяжении всех двенадцати томов его «Истории французской революции 1789 года». 


Повествовательная история и в XIX веке сражалась с концептуальной, то и дело объединяя с ней собственные усилия во имя познания прошлого.


Свои методы познания, вернее, осознания процессов развития исторической мысли, имеет — скорее, должна иметь — историография. Слово «должна» употреблено не случайно, ибо ей, как это ни парадоксально звучит, нередко отказывают в праве на собственную специфику. Допустим, что вы хотите заниматься историографией, изучать, скажем, современные споры, вокруг проблемы якобинской диктатуры, играющие большую роль в идеологической борьбе на историческом фронте. Кроме того, вас интересует эволюция школы «Анналов».


Именно этими сюжетами занимался проф. В. М. Далин, человек, отлично знавший эпоху революции. И вот представьте себе, что ему говорят: «То, что вы написали, вторично. Вы не проверяли источники. Вот, например, трехтомный труд Фернана Броделя «Материальная цивилизация и капитализм». Вы пытаетесь его анализировать, но ваш анализ легковесен. Ум, интеллект профессиональная квалификация, владение пером — все это меньше, чем ничего. Поезжайте на стажировку в архивы Франции, Испании, Италии, Турции, словом, всех стран, в архивах которых десятилетиями работал Бродель, изучите вслед за ним использованные им документы, а тогда, уже судите — прав он или не прав. Сторонники этой точки зрения никак не могут понять, в какое незавидное положение коллежского регистратора от науки ставят они не только историографа, но и историка.


Между тем пафос историографии — в сопоставлении эпох развития науки, школ, видных историков, трудов и концепций. Именно так понимали дело ученые, стоявшие у истоков отечественной историографической мысли.


Специалистам должна быть известка книга харьковского профессора М. Петрова «Новейшая национальная историография в Германии, Англии и Франции», опубликованная в 1861 г. Петров пишет о немецком «объективизме», английском «прагматизме» и французском «журнализме».


Это звучит несколько архаично. Но прислушаемся к предварительным разъяснениям автора, претендующего на создание историографического труда:


«В наше время едва ли нужно оправдывать такую попытку. За нее говорят и возрастающее литературное образование нашего общества с его новыми потребностями, и затруднение, в каком часто видят себя люди неспециальные, которые иногда и желали бы заняться историей, но, не имея под рукой других руководителей, кроме книгопродавческих каталогов, да отрывочных библиографических известий в журналах, рискуют на каждом шагу потеряться в громадной, массе исторической литературы и бесполезно истратить время и труд, не зная, где чего искать и куда обратиться за решением того или другого вопроса, а тем более — не будучи в состоянии избрать для известной цели наилучший авторитет. Такова практическая цель моего труда. Независимо от нее, я думал; что систематическое обозрение современной европейской историографии или, по крайней мере, ее главнейших явлений, не лишено будет и ученого интереса, тем более, что представленные в отдельных очерках три исторические литературы рассмотрены сравнительно и в их постепенном развитии».


Что же мешает должной постановке историографических исследований на вузовском, уровне? Захочет человек заняться методологией, логикой обобщений — ему авторитетно: «Голая теория!» Захочет написать ярко, живо, образно — «Публицистика!» И того не ведают, что сделали комплимент... «Мировая история — величайшая поэтесса», — говорил Фридрих Энгельс. Публицистика — это мысль. Кому нужны формализованные компиляции после того, как они выполнили свою утилитарную миссию в качестве дипломной ли работы или чего выше? Боюсь, что и автор к ним не всегда вернется, внутренне зная им цену.


Историография, как н всякая наука, имеет и эмпирический, и теоретический уровни. Чему отдать предпочтение? Думаю, тому, что сложнее. Ленинградский ученый, профессор А. Л. Шапиро, автор книги «Историография с древнейших времен по XVIII век», пишет в предисловии к ней: «Главное внимание в курсе историографии, естественно, привлекают  теоретические проблемы нашей науки, развитие ее методологии и вопросы борьбы мнений по коренным теоретическим и методологическим положениям». В сущности, историография призвана стать и основой, и фоном преподавания истории в вузе. Это — лучшее лекарство против конъюнктурщины, начетничества и вялости мысли.


Что мы имеем сейчас? Вряд ли можно представить себе студента-филолога (даже отъявленного «хвостиста»), который попытался бы изучать, скажем, русскую литературу ХIХ века по соответствующим учебникам, представив к экзамену конспект монографии Ермилова или, наоборот, Лакшина, но не прочитав за свою жизнь (не только студенческую) ни одной строки Толстого и Чехова. Между тем именно в таком положении нередко оказываются студенты - историки. Как можно изучать историю, не зная Гизо, Маколея, Карлейля, Костомарова? Теорема Пифагора верна независимо от существования Пифагора. «История» Геродота сохраняется в памяти человечества именно как произведение Геродота, положившее начало развитию нашей науки, несмотря на содержащиеся в нем элементы легендарного и баснословного, деформирующие логику рассказа о конкретных событиях:


Более того, без этой деформации труд Геродота не был бы памятником, аутентичным автору и эпохе, т. е. потерял бы историческую ценность.

Нельзя говорить о Французской революции, не принимая близко к сердцу не только идеи и судьбы Робеспьера или Дантона, но и комплекс идей, оценок, интерпретаций, принадлежащих историкам Французской революции, тем, со слов которых мы и рисуем свой образ ее вождей. Как можно сегодня судить об Английской революции XVII века, не имея представления о современных дискуссиях, о книгах и статьях Кристофера, Хилла, Р. Г. Тоуни, X. Р. Тревора-Ропера, Лоуренса Стоуна, наконец. Могут возразить: они не переведены. Ладно, откройте Маколея, Гизо, Д. Р. Грина, Тревельяна, достояние публичных библиотек, и вы познаете вкус истории.


Пусть стимулирующие творческий поиск монографии советских авторов не будут предметом чисто механического конспектирования. Пусть дипломная работа об А. 3. Манфреде не будет складом цитат из одного А. 3. Манфреда. Нельзя изучать историю, ограничиваясь только современными книгами и брошюрами. Надо помнить заветы В. И. Ленина. Нельзя стать историком-марксистом, т. е. коммунистом, не обогатив свою память знанием достижений мировой исторической мысли, от Геродота до Тарле и от Нестора до Ключевского.


В последнее время активизировалось заслуживающее всяческих похвал книгоиздание в рамках, серии «Памятники исторической мысли».

Качественный и количественный рост интереса к истории в советском обществе таков, что эта серия скоро могла бы соперничать в популярности, а надо бы — и в интенсивности выхода книг, со знаменитыми «Литературными памятниками».


Сейчас готовятся многотомные массовые издания трудов С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. Действительно, классики исторической науки не менее масштабны по объему своего труда, нежели писатели-классики, и серией однотомников ограничиться невозможно. Много пишут теперь, что десятилетиями ждет своей очереди двенадцатитомный исторический труд Н. М. Карамзина. Хотелось бы помечтать о времени, когда в поле зрения издательских организаций и читающей публики вновь попадет еще один блестящий интерпретатор истории России — великолепный стилист Н. И. Костомаров, известный и своими прогрессивными взглядами, и увлекательными монографиями о Смутном времени, о Богдане Хмельницком, о северных русских «народоправствах» — Новгороде, Пскове, Вятке. Наше общество всегда характеризовала всесветность литературных и научных интересов. Возвращение шеститомника Жана Жореса о Французской революции, на пороге 200-летия которой мы находимся, было справедливо воспринято как событие, но мы почти совсем не знакомы с наследием величайшего французского историка - демократа, историка - романтика Жюля Мишлё, а ведь его собрание сочинений на родном языке насчитывает добрых сорок томов! Жан Жорес называет Мишле своим учителем — наряду с Карлом Марксом...


Знаменитый труд Генри Томаса Бокля «История цивилизации в Англии» до революции выходил на русском языке десятками изданий. Пусть будет хотя бы одно современное! Пусть студент вырабатывает не только эрудицию, но и свой собственный взгляд на ее содержание. Больше историков, хороших и разных! Пусть будут и лед, и пламень, и пусть на вопрос чеховского конторщика Епиходова: «Вы читали Бокля?» каждый студент-историк сможет с улыбкой ответить утвердительно.


М. БАЦЕР, кандидат исторических наук


Газета "Ленинская Правда", № 21(20392), воскресенье, 7 февраля 1988 года , Цена 3 коп.


Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
publ, Газета "Ленинская Правда" | Просмотров: 4350 | Автор: platoon | Дата: 8-11-2010, 17:40 | Комментариев (0) |
Поиск

Календарь
«    Декабрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031 
Архив записей

Февраль 2024 (1)
Ноябрь 2023 (7)
Октябрь 2023 (10)
Сентябрь 2023 (128)
Август 2023 (300)
Июль 2023 (77)


Друзья сайта

  • График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2024 года
  • Полярный институт повышения квалификации
  • Охрана труда - в 2024 году обучаем по новым правилам
  •