Хозяйство было отстающим. Много лет его название замыкало районные сводки. Но вот оно поднялось на строчку выше, потом еще на строчку... Что за этим стоит?
1982 ГОД, ОКТЯБРЬ
Дашкин тщательно готовил первую планерку. Главных специалистов совхоза просил все внимание сосредоточить на повышении рентабельности отраслей, управляющих отделениями, бригадиров — на положении с кадрами. Просил прикинуть все первоочередные работы. Особенно по зимовке скота и ремонту техники.
И все-таки планерка прошла не так, как он рассчитывал. Собирался вместе со всеми начать наступление на «узкие места», а понял, что соратников еще надо завоевать, убедить, увлечь. Вяло, безразлично слушали его люди. Видно, отбили у них охоту проявлять инициативу. И агроном, и зоотехник, и инженер, и экономист — все ждали указаний. Ни ясности в делах, ни хотя бы твердой позиции. Он и так и эдак допытывался, как же конкретно они думают обеспечить выполнение планов, как намереваются поднимать
производительность труда, но готовности штурмовать намеченные им рубежи не почувствовал. Попробовал зайти с другой стороны: пусть обнажат причины отставания. Думал, хоть тут выскажутся, критиковать всегда легче. Опять отмолчались.
Сколько-нибудь вразумительный ответ на поставленные вопросы дали лишь животноводы. Понятно: им проще, молоко — продукция конкретная. Сколько коров доится, сколько молока ушло на выпойку телят, сколько отправлено на маслозавод, сколько закуплено у населения — все на поверхности. Но стоило копнуть поглубже: какова себестоимость его по каждой из ферм? Молчание. Год закончится — подобьем итоги. А пока, мол, кому это нужно? Делать больше нечего?
— Ладно, — сказал Дашкин. — Тогда я кое-какие цифры с вашего позволения обнародую. Пока мы над ними ежедневно задумываться не будем, с места не сдвинуться. Где наш главный грех? Чрезвычайно мало даем продукции. В 1980-м в среднем каждый работник произвел продукции на 3738 рублей, а в 1981-м — всего на 2530. Нынешний год? Картина еще хуже. Мы не отрабатываем зарплату — вот в чем соль...
— Да не может быть! — усомнился кто-то. — Работаешь-работаешь, а оказывается...
Проняло. Планерка задвигала стульями, заворочалась.
— Неужели действительно так плохо работаем? — растерянно произнес управляющий Юловским отделением Н. М. Акулин.
— Увы, — продолжил новый директор совхоза. — И в полеводстве и в животноводстве у нас в хозяйстве работник за час не производит продукции и на полтора рубля. Надой молока, и без того ниже некуда, в сравнении с 1981 годом съехал еще на 21 килограмм. 1752 килограмма! У хорошего хозяина коза больше дает. Но, доложу вам, интересная закономерность: зарплата за год у нас в среднем на работника почти на 300 рублей выросла... Да, конечно, надо стремиться, чтоб люди хорошо зарабатывали. Но в этом случае они и производить должны больше. Так ведь? Одним словом, есть нам с вами над чем подумать.
Финал планерки был для высокинцев непривычным. Никакой накачки. Никакой ругани. Директор лишь повторил, что отныне планерки думает проводить регулярно, просит являться на них с анализом экономики. Нежелание или неумение влиять на рентабельность бригады, фермы, дисциплину труда будет расцениваться как несоответствие занимаемой должности. Со всеми вытекающими последствиями.
Сказать-то сказал, а потом места себе не находил. Конечно, придется с кем-то прощаться, не без этого. Но, во-первых, всех не заменишь. А во-вторых, если и решишься кого-то отстранить от работы, где взять замену?
Знающие специалисты на дороге не валяются. Значит, надо терпеливо учить тех, кто есть. И для начала учить даже на таких планерках. Учить думать, учить считать, учить видеть перспективу.
...Познакомиться с Михаилом Михайловичем Дашкиным мне посоветовал второй секретарь Городищенского райкома партии Р. А. Шаипов. Всего полгода директорствует Дашкин в «Высокинском», а сдвинул-таки воз с места. Столько лет совхоз в отстающих ходил, а теперь появилась уверенность — положение будет выправлено. И вот я в совхозе. Дашкин, высокий, по-спортивному подтянутый, даже худощавый, старается говорить мало, веско. И все-таки чувствуется: не свыкся он в полной мере с должностью. До назначения в «Высокинский» работал в Можарке — первом отделении совхоза «Городищенский» — управляющим. Но управляющий — это одно, а тут иной масштаб, иной размах. Эх, если бы хозяйство не в прорыве! Если бы начинать не с латания дыр! Впрочем, трудности его не пугают, напротив — заставляют мобилизовать все силы, все способности.
Председатель профкома Татьяна Васильевна Июнькина явно смущается. Всего ничего как выбрали. Дояркой работала на ферме, учетчиком, бригадиром. Теперь надо профсоюзные дела осваивать. Совхоз большой. Второе хозяйство по площади в районе. Пятьсот работающих. Четыре крупных населенных пункта. Заботы навалились, только поворачивайся...
А вот секретарь парткома Анатолий Васильевич Дорофеев внешне невозмутим. Коренной, юловский. Здесь после школы на трактор сел, руководил комсомолом, потом без малого девять лет заведовал ремонтными мастерскими. Теперь вот уже четвертый год возглавляет партийную организацию...
Своим оптимизмом, напористостью, умением не поддаваться текучке, а упорно и твердо идти к цели Дашкин успел увлечь своих главных помощников, сложился «боевой треугольник», которому многое под силу. И за ним пошли люди.
Но не все и не сразу получается. Бесхозяйственность, с которой свыклись в «Высокинском», — как путы на ногах.
Давайте вновь вернемся к первым дням работы М. М. Дашкина в совхозе.
НОЯБРЬ
Поля укрыл поздний снег. Механизаторы отбуксировали технику на просторный машинный двор. Комбайны угнали в район, тракторы решили ремонтировать у себя. За ремонт Дашкин не тревожился: в мастерских отличный хозяин — Андрей Васильевич Бастылов. Этот технику на ноги поставит. Да и Дорофеев, если что, поможет. Запчасти в совхозе есть, испытательные стенды в порядке. Слесари, токари, кузнецы неплохие.
Все внимание директор сосредоточил на фермах—в Юлове, Лобановке, Ивановке, Рубежных Выселках. Тут хлопот через край. Комплекс в Юлове с большой натяжкой можно назвать комплексом, ему таковым еще только предстоит стать. Механизация минимальная, племенная работа запущена. «Хвостов не держим», — заявляет управляющий, но выбраковка малопродуктивных коров, элементарное дело, и то года два не ведется. Почему? Оказывается, плановый дойный гурт для совхоза—790 коров. У них пока меньше. Надо сначала дать плановый показатель, а там уж и улучшением стада заниматься.
Дашкин попросил Дорофеева собрать на фермах партгруппы. Начали с юловской, самой крупной. Но разговор, как и на первой, памятной директору планерке, не задался. Разуверились люди. Кажется им, что уже и не выбиться из отстающих: скот худой, корма плохие...
Утром следующего дня директор снова был на ферме. Доярки увидели его, заулыбались.
— Здравствуйте, Михаил Михайлович! Не спится?
— Ага, бессонница мучает, — улыбается Дашкин, а у самого кошки на душе скребут. Вот-вот солнце встанет, а подвозчики кормов еще, видно, в постелях нежатся. Без хозяина ферма, без догляда...
Походил директор по коровникам, заглянул к лаборантам, к ветврачу, в кормоцех—опять запарник не работает: фазу, видите ли, выбило. Время идет, а бригадира нет, зоотехника нет...
— А что, если нам, Анатолий Васильевич, — сказал он в тот день Дорофееву, — вопрос о кадрах среднего звена на партком вынести? Изучить перед этим работу всех бригадиров, всех звеньевых до тонкости? Как считаешь?
— Не узко — один-то вопрос?
— Не узко, — развивал свою мысль директор. — Кто ближе всех к рабочим? Кто лучше всех знает их характеры, нужды, заботы? Они. Бригадиры, звеньевые. Они создают рабочий настрой. Они проводники всех планов, они же могут быть и глушителями начинаний. Совхоз у нас большой, не набегаешься, чтобы проследить, как выполняется распоряжение. Такой разговор серьезно подтянет людей—раз; покажет, что мы высоко ценим их, — два; нацелит на главное, на конечный результат—три.
— Решено. Готовим, — сказал Дорофеев.
Еще и еще раз побывал «треугольник» на ферме, и стало очевидно: и бригадир А. М. Лекарева и зоотехник А. Г. Уткина явно не на месте. С людьми заносчивы, грубы. Дела не знают.
Освободили обоих от непосильных обязанностей. Собрали животноводов, объяснили, почему принято такое решение. Стали советоваться о новом бригадире.
Добродушная, улыбчивая телятница Нюра Барышникова сказала:
— Вот бы Мартынова вернуть!
— Как же! Пойдет он теперь! — усомнилась доярка Полина Завьялова.
Директор — к ней:
— А почему считаете — не пойдет?
— Так он же по состоянию здоровья ушел... Надоело со всеми собачиться.
— Так уж и собачиться?
— А то нет? Скотники пьют, доярки иной раз коров недоенными оставляют. А он все близко к сердцу принимал...
Директор выжидающе посмотрел на Дорофеева. Парторг молчал.
— Мартынов — коммунист?
— Коммунист.
— Животноводство знает?
— Еще бы не знать! — вместо Дорофеева ответила пожилая доярка Татьяна Дмитриевна Князева. — Он зоотехник. Учился. А опыт какой!
— Ну что ж, — подытожил директор. — Вместе дела поправлять будем. Спасибо за подсказку. Сегодня же потолкуем с Мартыновым. Постараемся убедить.
Сам же Мартынов усомнился:
— А не староват я? Какой-никакой, а комплекс... И здоровье не ахти...
Но доверие руководителей и добрая память людей по-настоящему взволновали его:
— Коли надо — пойду!
Полегчало на душе у директора. «Люди всегда откликнутся на тепло и доверие. Мало мы к сокровенным чувствам обращаемся. Надо будить доброе без устали. На людей во всем опираться. Не срываться на приказ да на окрик».
Вот уж верно, человек красит место. К Мартынову потянулись бывшие доярки. С ним надежно. Пятеро из полеводства перешли. Появились, подменные.
Обсудили график отпусков, стали думать о переходе на промышленную технологию. И животноводы уже не усмехались, как прежде. У нового руководства слово не расходилось с делом.
Вроде неказистые коровники и внешне похорошели. Чистенько стало кругом. Рабочком тут же конкурс рабочих мест затеял. Победителям подарки торжественно вручили. Давно такого в «Высокинском» не было.
ДЕКАБРЬ
Директор взял за правило ежедневно бывать на фермах. Лично следил за рационом. Не хватало в совхозе своего силоса, договорился с соседями, со свиносовхозом «Панкратовский», и ежедневно два «КамАЗа» подвозят корм. Дороговато чужой силос обходится, но сейчас главное — провести растел, не допустить падежа, удержать надои. Выйдет скот на пастбища — все расходы окупятся.
А нет — дрянь дело...
Дисциплина между тем крепла медленно. Невыходы на работу. Беспричинные отлучки. Опоздания.
Снова собрали партгруппу на комплексе.
Директор зачитал сводку по молоку. Большие потери на сортности. Один день — 200 килограммов, другой — 250... За неделю маслозавод «срезал» с совхоза почти две тонны молока.
— Что скажешь, Тимофей Игнатьевич? — обратился директор к скотнику Чернову. Он уже знал, что это один из опытнейших механизаторов, член парткома. Каждую зиму работает на ферме. Люди его уважают, считаются с его мнением.
— А что тут скажешь? Выходит, один день вроде вовсе не доили...
— Порядка нет! — взволнованно заговорил скотник Иван Плетнев. — Один пьянчуга систему не промыл как следует — какая кислотность молока на завтра будет? Вся работа насмарку!
— Верно! И механиками надо заняться — прогул на прогуле!
— Кормачи тоже хороши! Руки-то не железные у доярок... И подои, и накорми, и навоз убери. А им горя мало: вывалят .силос перед коровником—таскай корзиной!
— С подвозкой кормов наведем порядок. Прогульщикам и пьяницам спуску не будет. Что еще? — Директор смотрит на коммунистов с надеждой, и люди откликаются. Наконец-то!
— Мне, может, сейчас лучше бы помолчать, — поднялась Анна Ивановна Коваленко. — Мало я на ферме.
Всего два года. Но пригляделась уже. Вижу кое-что. Первое дело, раздой у нас никудышный. Я со своей группой намаялась, пока две тысячи от нее стала брать. А разве это удой? Давно ли у нас доярки по три тысячи с половиной доили? А летом пасем как? Хуже некуда! Кормов молокогонных тоже нет—ни картошки, ни турнепса, ни свеклы...
Разговор закипел, как самовар на хороших углях. Деловой, с конкретными предложениями. Тот самый, которого так ждал директор.
1983 ГОД, ЯНВАРЬ
Дашкин посоветовался с членами парткома и профкома. Ввели на фермах балльную систему оценки труда, стали определять коэффициент трудового участия.
На Юловской ферме в комиссию выбрали бригадира Н. А. Мартынова, учетчика А. М. Лекареву, доярок В. П. Расходчикову и А. Г. Осетрову, скотника И.М.Плетнева.
Некоторые похихикивали:
— Хоть две комиссии выбирай. Чего заработаем — и так получим, а премий мы давно не видали! Начальство приходит и уходит, а совхоз-то все одно в хвосте!
«Ничего, — решил Дашкин. — Поговорим, когда будет первая квартальная премия».
Молоко под неусыпным доглядом пошло первым сортом, и совхозу была начислена неплохая премия.
«Вот теперь мое слово», — сказал себе директор и попросил А. В. Дорофеева и Т. В. Июнькину поучаствовать в работе комиссии и поправить животноводов, если они проявят нетребовательность. Люди должны знать: расхлябанности приходит конец.
Новости в селе распространяются быстро. Может, кто из бухгалтерии успел потихоньку шепнуть, может, еще как, но то, что премия хорошая — две тысячи рублей, — знали все. Вот тебе на! Значит, прав оказался директор!
Заглянули и в районную газету. Смотри ты! Оказывается, их «Высокинский» самую большую прибавку к уровню прошлого года дал. Плюс полтора килограмма на корову ежедневно! Так дело пойдет—премии-то часто будут.
А комиссия свое сказала: за прогулы и пьянку приказом по совхозу были лишены премии скотник А. В. Асюнькин, молоковозчики СИ. Красильников и В.Т.Копров, доярки Козюкова М. Ив., Козюкова М. Ил. и другие. Само собой, премия тех, кто добросовестно трудился, возросла, и теперь, как на ферме появится Т. В. Июнькина, доярки к ней со всем почтением:
— Спасибо, Татьяна Васильевна!
— Мне-то за что? Это вам спасибо за труд. Кто другой не знает, какой он нелегкий, а я-то знаю...
— Вот за то и спасибо, что знаешь, кто как поработал...
Крикуны, однако, не сдавались:
— Новая метла всегда по-новому метет! Надолго ли хватит?
— Надолго, — отвечает за весь «треугольник» Т. В/ Июнькина. — Навсегда. К старому возврата не будет...
МАРТ — АПРЕЛЬ
Полгода... Много это или мало? Полгода четырехлетний Максимка и десятилетняя Галка-третьеклашка видят отца лишь по вечерам, полчаса перед сном. Утром не успевают: в половине седьмого, а то и раньше, он уходит.
Для них, для Максимки и Галки, полгода редких свиданий с отцом — это срок, скучать начинают. А для совхоза, который два десятка лет ходил в отстающих, а теперь, с приходом нового директора, вдруг словно новой жизнью жить начал, полгода ничтожно мало.
Дашкин «пробивает» строительство Дома культуры в Юлове, смешно сказать — клуб едва ли не на подпорках держится; начинает строительство жилья—специальную бригаду сколачивает; за школьников — выпускников местной школы, их нынче десять, — воюет: стареют деревни, будущее — за молодежью, без нее не развернуться...
И все неохватные директорские заботы кажутся Дашкину еще острее, потому что он не признает раскачки. Ведь он уже полгода в хозяйстве—вот его отсчет. Люди должны уже сейчас, уже сегодня видеть будущее «Высокинского», оно должно стать их жизнью, их мечтами, а не только его, директорскими, проектами!
Пока Дашкину и его помощникам во многом приходится рассчитывать лишь на свои силы, чтобы довести любое начатое дело До конца. Но, всемерно поощряя и поддерживая тех, кто трудится на совесть, не давая никакой поблажки рвачам и хапугам, высокинский «треугольник» во главе с Дашкиным будит в людях и хозяйственность, и рачительность, и вкус к дисциплине...
— Что такое сознательная дисциплина? — неустанно повторяет Дашкин. — Это, прежде всего - совестливость, порядочность. Видит, не видит начальство, а ты должен сделать работу хорошо, с душой. Не потому ли дисциплина дисциплине рознь? Можно вовремя прийти на ферму и спокойно слушать, как ревут непоеные телята. Ударивший нежданно-негаданно мороз перехватил водопроводные трубы, а у механиков на ферме ни одной паяльной лампы, чтобы отогреть «пробку». А внешне все в порядке, они на работе, пришли вовремя, сидят покуривают. Кто должен был им подсказать про мороз? Про трубы? Совесть. Ладно, совесть не подсказала. Кто-то должен был среагировать на прогноз погоды хотя бы, а?
Я соглашаюсь с Дашкиным. Все верно. А еще полгода назад в «Высокинском» таких «мелочей» и не замечали. Сейчас иное дело, сейчас это—ЧП. И группа народного контроля подключается, и товарищеский суд. Ищут конкретного виновника и приводят его в чувство.
И с каждым днем свободнее начинает дышать Дашкин и уже вспоминает с удовлетворением:
— Однажды остановили доярки. Это хорошо, говорят, что мы балльную систему на фермах ввели. И прогулов поубавилось, и опозданий, и с кормами перебоев не стало — знай работай... Я им: что же еще тревожит?
Выкладывайте! А то тревожит, говорят, что комиссия-то — сами работники. Подоили коров — и домой. А все ли со своих рабочих мест-то увидишь?
Хорошо бы, если б специалисты не только из кабинетов за молоко боролись. Я говорю: не пойму что-то. Они ведь не только в кабинетах сидят. А пусть, говорят, хоть раз в неделю и ночью на фермы заглядывают. Пора-то ответственная: растел...
Вот так. Стали болеть за общее дело. Поставили мы вопрос на парткоме, решили организовать ночное дежурство специалистов. И первый же рейд — возглавил его член парткома А. И.Уткин — установил: пьют скотники в ночную. Не до коров им. Вот тебе и одна из причин падежа телят — недосмотр. Дояркам я при всем честном народе — спасибо, а скотников С.Андреева и А.Урхина приструнили, как должно.
Еще рейд — и обнаружен «несун». Скотник Анатолий Гуряшин на фураж позарился. И этого проработали — зарекся руку тянуть к совхозному добру. Поверили парню. Без доверия тоже нельзя. И не подводит, на совесть стал трудиться.
...Те же люди, та же земля, та же техника, а дела в «Высокинском» пошли. И надой растет, и сев хорошо провели, и строительство жилья начали. Вроде второе дыхание открылось. По ремонту техники и подготовке к весне на базе совхоза райком партии уже районный семинар провел. Ни у кого и мысли не возникло: почему именно здесь? Высокинцы подняли зябь. Заправили поля удобрениями. Виды на урожай хорошие.
Что же изменилось?
Моральное здоровье — вот что вернул коллективу коммунист Дашкин. Не один, конечно. Но первый шаг к наведению порядка сделал он.
Леонид ХАНБЕКОВ, наш специальный корреспондент. Городищенский район, Пензенская область.
Журнал "Крестьянка" № 6 1983 г.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области