НАШИ НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ
Старые книги сохраняются чудом. Вот и эта — тяжелая, большая, в сером коленкоровом переплете, стенограмма второго съезда колхозников-ударников,— как она уцелела в редакции?
О том давнем событии, о пятидесятилетней давности торжестве эта книга рассказала все. Как обсуждали, а потом принимали Примерный Устав сельхозартели. Как приняли решение — открыть в Москве Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Как выходили на трибуну с самым важным, животрепещущим.
Лица такие молодые: Прасковья Ангелина и Терентий Мальцев, Мария Демченко и маршал Буденный... Иные женщины в платках в нахмурочку, колхозники из Средней Азии — в тюбетейках.
Ставили вопрос о том, чтобы каждый двор имел корову. Советовались: если единоличник припозднился в колхоз, а скотину до этого продал, требовать ли, чтобы завел новую и отдал в хозяйство.
Председатель колхоза из-под Воронежа рассказывала, что у них в хозяйстве женщин перед родами и после освобождают от работы и помогают им материально. Но, сказала она, «сегодня среди нашей воронежской делегации мы обсуждали этот вопрос, и выяснилось, что из 44 председателей только семь могли сказать, что они обеспечивают беременных женщин, а остальные — нет». Отсюда — уточнение к Уставу. Рассказывали о достижениях. Вот колхозница из-под Холмогор: «Никто из стариков не помнит, чтобы мы продавали хлеб.
Всегда хлеб к нам завозили. А в этом году наш колхоз продал государству 27 центнеров». (27?! Всего-то?) Бригадир с Украины делится передовым опытом: «Еще до посева мочили кукурузу, потом возили воду в бочках на поля, наливали в ямки по полведра...» (Это ж сколько раз они отмерили по полведра?) В докладе завсельхозотделом ЦК партии—об одном из образцовых хозяйств: «Дома колхозниками строятся из двух комнат. Во многих домах колхозники обзаводятся индивидуальной посудой, отдельными кроватями и простынями»... (И тогда это была радость!)
Кто-то из них сказал тогда, что Советская власть вытащила крестьянство из ямы. Боюсь, что мы с вами сегодня вряд ли ощутим до конца, какой глубины была та яма. А они точно это знали. Едва ли не каждый рекомендовался с трибуны: «Я бывшая батрачка (или батрак)».
А вот фотография многолетнего друга «Крестьянки» Варвары Максимовны Бахолдиной. Теперь она Герой Социалистического Труда, у нее три ордена Ленина, орден Октябрьской Революции, орден Трудового Красного Знамени, другие награды. А тогда... Сколько ж ей было тогда? Двадцать лет, она в декабре родилась. Вот ее фотография: круглощекая, курносенькая, очень деловая. Ее возмущало, что на золото купленные трактора стоят из-за того, что нет запчастей: «Мы уже овладели техникой, знаем, что трактор должен проработать 1200 часов и ему нужно менять комплект. А у нас трактор работает больше 2 тысяч часов, и тогда от трактора нельзя ожидать хорошей работы, потому что части поизносились, они пропускают газ, а когда пропускается газ, то горит масло, образуется нагар, который влияет на подшипники и на ценные части—на коленчатый вал, набивает эллипсис и конус».
Она очень старалась все объяснить так, чтобы ее поняли. И поверили, что не от вздорности характера говорит о неприятном, а только чтоб дела пошли еще лучше. Техника, она это знала, штука очень сложная, враз и не поймешь что к чему.
Ее поняли. Ехала домой, а товарняком ехали запчасти. Она ж была уже механиком в Таловской МТС, и когда ее спросили, что именно нужно, перечислила по памяти.
Обо всем этом мы с Варварой Максимовной разговаривали совсем недавно, когда сидели у нее дома, пили чай с медом из собственных ее ульев, ели удивительные малосольные помидоры.
Перед Варварой Максимовной лежала стенограмма съезда. Я привезла ее с собой. И все дни, что я была в Шипунове, Варвара Максимовна ее листала, читала, показывала.
Как раз шла районная комсомольская отчетно-выборная конференция, Варвара Максимовна, конечно, была в президиуме. Она и туда взяла книгу.
Знаете, почему она так увлеклась этой книгой, где описано все то, что Варвара Максимовна сама видела и слышала? У нее архива нет. Не собирала ни книг, ни портретов, ни статей о себе — знаков своего торжества и славы. Потому что, как она сказала:
— Каждый день для меня как счастливая какая-то неожиданность, невиданная и небывалая. С тех пор, как я в 29-м в первый раз увидела трактор, и до начала войны моя жизнь была сплошное счастье.
Сколько ж их было, деревенских девочек, вместо санок имевших обледенелый кизяк, две зимы всего в школу ходивших, младшими братьями сызмальства обвешанных, дедовой хворостиной ученых и вдруг увидевших трактор и влюбившихся в это сочетание воплощенной мысли, силы и полезности! Варвару Бахолдину потом назовут «сибирской Ангелиной», но ведь не пример Паши увлек ее, она о Паше поначалу-то и не слыхала.
Но как она посмела? Влюбиться с первого взгляда вообще ведь не каждому дано. А тут еще не усомнясь в грядущем несомненном счастье.
Представьте себе космический корабль. Да пусть у вас физтех за плечами, разве посмеете сказать: вот оно, это мое, я поведу этот корабль непременно, и это будет очень скоро? Мы за руль «жигуленка» садимся — и поначалу то диво, что едет.
Варвара на своих курсах изучала не просто трактор — нечто доселе не представимое. У них и трактора поначалу не было, по схеме разбирались. Как она, с ее двумя классами, вообще поняла, что это такое — схема? А потом про все эти эллипсисы и конусы?
Тут, конечно, были у нее точки опоры. Росла она в годы, когда свежа была память о том, что сами царя свергли, сами республику создали, а значит, можем все. И отец Варвары, Максим Иванович, могучий был человек. За девятый десяток шагнул, в прошлом году оплакала его Варвара Максимовна. Был красным партизаном, организатором первого кооператива, потом коммуны, потом колхоза. И первым в округе трактористом. Его кровь играла в Варваре.
Она ставила и ставила рекорды, сама себе все выше «поднимая планку». И всякий раз у нее была новая идейная задача. Доказать, что трактор — это вам не лошадь. Что качество пахоты на машине выше. Что женщина за рулем — нормально и даже очень хорошо.
Бригадир МТС Пушилин не поверил, что ее бригада проводит пересменку за 17 минут. Не веришь? Смотри!
Подъезжает трактор. Один член бригады очищает грязь, другой — заливает воду, третий — протирает части. Сменщик в это время смазывает важные узлы, доливает масло, проверяет сцепления. Учетчик замеряет в баке горючее. Горючее, между прочим, дважды процежено. Смотри на часы, Пушилин! 13,5 минуты!
Ее избрали депутатом Верховного Совета СССР. В 1938 году их МТС поставила рекорд всесоюзный. Всесоюзная сельскохозяйственная выставка издала открытку. На одной стороне Варвара на тракторе, на другой написано, что бригада В. Бахолдиной выработала «на каждый трактор ЧТЗ 5200 га, на тракторе СТЗ — 2100 га и сэкономила 24 тысячи килограммов горючего».
На открытке Варвара в белом берете. Она его стирала, на тарелку натягивала сушиться, чтобы утром берет был безупречным.
Сын родился. Сплошное счастье!
В Тимирязевскую академию направили учиться. И вот тут ее отвага дрогнула. Ну как с двумя классами? Хоть и подготовительные курсы сначала...
— Со мной было как с медведем: его за уши к меду тянули — уши оторвали, от меда за хвост тянули — хвост оторвали.
В тот набор попала и Прасковья Ангелина. Вот тут, вместе грызя гранит науки, они и подружились. Как они занимались! Мать Варваре привезла сына «на побывку», поглядела на нее и говорит:
— Ты же не спишь совсем, ты же так с ума сойдешь!
А она ума-то как раз набиралась.
Тут война.
В крайкоме партии ей предложили стать директором Шипуновской МТС. Братья Варвары Максимовны—младшие, ею пестованные, — уже воевали. Один погиб в 42-м, другого, сердечника, комиссовали, он вернулся тяжелым инвалидом. До встречи с третьим оставалось дожить — когда он услышит по радио репортаж о сессии Верховного Совета СССР и найдет сестру в московской гостинице...
А пока на войну провожали. Шли и шли эшелоны на запад. Но кто-то должен был пахать и сеять. Поделили: мужикам воевать, мирное дело делать женщинам и подросткам. Из 67 человек, что набрала Бахолдина на курсы трактористов, 55 — бабы и ребятишки.
Варвара Максимовна, вспомнив свое ученичество, просто подводила их к трактору и объясняла «на пальцах»: этот рычаг туда, этот проводок сюда. Потом она скажет:
— Нас до войны звали стахановцами. Но что и стахановская работа перед той, что мы делали в войну! Так. как мы в войну, никто никогда и нигде не работал.
На съезде колхозников она говорила, что нет запчастей к «кейсам». Настоящая нехватка пришла вот сейчас. Машины латали бережно-бережно. Чистили и мыли дважды в день. Знали, что другие негде брать. Фар и то не было. Как ночью пахать, привязывали фонарь «летучая мышь».
Ее вызвали из бригады в контору в одну из таких ночей. Сообщили, что награждена орденом Ленина. А накануне пришла похоронка на брата Ваню. Где ей было взять душевные силы еще и на радость?
Посылки фронту... Был «Фонд здоровья защитников Родины», комплекты «Вещевая солдатская сумка». Голодные и холодные, они пополняли и пополняли все эти фонды и комплекты. Мы про это знаем, но это книжное знание. Трудно все-таки представить, какой была тогда жизнь.
Я должна была уезжать из Шипунова в буран. Не было света. Не ходили автобусы. Уехать на райкомовской машине нечего и думать:
— Куда! «Волга» — ее ж, как стрекозу, сдует.
Везла меня случайная машина. И похоже было на то, как самолет, снижаясь, входит в облака: за окном сплошной белый вихрь. И вот тут до меня дошло, что Варвара Максимовна толковала про коня Рыжку. На нем она объезжала колхозы, что входили в зону МТС. Если попадала в буран, доверяла коню: он вывозил.
Ветеран МТС, бывший комбайнер Афанасий Константинович Суховерхов вспоминает, что возникала Варвара неожиданно, и это могло случиться в любое время суток. Беда тому, у кого машина была не в порядке или кого заставала за перекуром:
— Там люди в атаку идут, в землю ложатся, а тебе лень тут работать! Да ты понимаешь, кому оно на пользу, твое разгильдяйство?!
Тяжело им было, конечно, без мужиков. За четыре года войны Шипуновская МТС четыре раза получала переходящее Красное знамя ЦК партии, Совнаркома и ВЦСПС, в 45-м его оставили здесь на вечное хранение.
Но вот услыхала Варвара Максимовна, что Русин, на которого пришла похоронка, вернулся. Бежит к его дому и думает — как спросить, правда ли? А ну ошибка? Лицо его жены увидала — ну и поняла, что все правда. А сам Федор Калистратович поглядел на гостью и говорит:
— Молчи, Варвара! Не вздумай меня агитировать. Я заранее согласен.
И пришел бригадиром — один из тех фронтовиков, что вернулись домой до Победы, без оркестров — до оркестров. Так и Крахмилец пришел, Николай Егорович, оставив руку в полевом госпитале. Долгие годы был он в МТС секретарем парткома. Трудно ему приходилось с Варварой Максимовной.
Говорит, резка была. Но только с теми, кто заслужил упрек. Кто старался, тех оберегала. Как-то увидела, что главный механик Мирон Федорович Бочарников в поле пошел в галошах, а обратно босой. Развалились галоши. Добыла по-тихому всю амуницию: рубашку, тужурку, ботинки. И говорит ему, этак небрежно: «Пойди в бухгалтерию, распишись». Она и сегодня гордится, что «всех бригадиров одели». Завели при МТС подсобное хозяйство, чтобы как-то кормить людей, помогать семьям фронтовиков.
Не один человек в поселке Сельхозтехники на мои расспросы о Бахолдиной отвечал так: «А вот дом, где я живу, это при ней строили», «Видели клуб — это была ее идея», «А деревья видите? Мы на субботниках сажали, тут же была голая степь».
Говорят, до крыш заносило. Говорят, убедила посадить лесополосы (после работы и на субботниках). Но за саженцами надо было ухаживать, так она что придумала: участки под картошку нарезала у лесополос и поставила условие: ухаживать за деревьями, а то участок отберут. Странно это слышать: ну какое она имела право? Но те люди, что ходили на бесконечные субботники и воскресники, не ставят это в упрек своему бывшему директору—в заслугу ставят: «Деревья видите?»
И целина.
Характерный эпизод из того времени вспоминает Николай Егорович Крахмилец. Окончила курсы трактористов некая Клава из Ленинграда, работала на ХТЗ. И недосмотрела, допустила поломку трактора. А досталось от Бахолдиной бригадиру: «Ты должен был слышать, что у ее машины двигатель гремит!» Девочку она пожалела: та дом оставила, в степь поехала... Выговор получил бригадир.
Умела заставлять работать не только приказом. И даже не только личным примером. Вот вспоминает другой комсорг МТС, теперь слесарь, Владимир Максимович Селиванов:
— Подбила она нас строить стадион. А ничего нет, где брать? Она говорит: «Ваше дело начать». Ладно. Но его ж огородить надо, а то коровы ходят. Опять приходим к ней: штакетник требуется, то-се. «Ох, — говорит, — погляжу я на вас... Ладно, ждите помощи». И прислала бригаду стариков. А нам вроде стыдно стало, да...
Она сама умела жить, опираясь на свои силы, на свое умение, и этому же учила других. И научила. Владимир Максимович, чья молодость пришлась на 60-е годы, во всяком случае, уроки Бахолдиной воспринял. За работу у него ордена и медали. В хозяйстве полный порядок. И не счесть грамот. За спортивные победы в юности и за шахматные потом. За рационализацию. За воспитание молодежи. За многолетнее участие в хоре.
За старание в народной дружине. За то, что многие годы донор. Но любимое его дело — выступать с сатирическими куплетами:
— Летом комбайнером работал в колхозе. Без штурвального, ладно. И вижу, что некоторые, как время росе пасть, разворачиваются домой. А росы-то нет и нет! Погода отличнейшая, можно круглые сутки косить!
Тогда и рождаются сатирические куплеты.
...И шла жизнь Варвары Максимовны, вместившая целые эпохи, и ни в какую пору счастье ее все-таки не обходило. Настал пенсионный возраст. Помните, мы представили вам ее как Героя Социалистического Труда? Так вот: на свою персональную пенсию она уходила «всего лишь» орденоносцем. До Золотой Звезды ей предстояло жить и работать еще без малого десять лет. Получила она ее не за старые заслуги — за новые!
Она влюбилась в трактор с первого взгляда, как вы помните. Этой любви суждено длиться всю жизнь.
Варвара Максимовна убеждена — была, есть и будет, — что работать на тракторе просто прекрасно для женщины. И агитировала за это в рамках служебных обязанностей и далеко за их пределами. Сегодня десятки ее учениц знамениты. Но послушаем совсем незнаменитую, хотя и в высшей степени достойную, соседку ее, Екатерину Ивановну, жену Владимира Максимовича Селиванова.
— Дети были маленькие, и я устроилась на кирпичный завод, у нас же, при МТС, при Бахолдиной построили.
Она меня все пилила: «Ну что ты все с кирпичами? Иди хоть к мужу учиться слесарному делу». А мне все железки казались одинаковыми. Это потом я стала специалистом. Я была уже слесарем, когда, слышу, набирают на курсы трактористов. Варвара Максимовна опять: иди! А муж: нет, хватит с тебя.
А обидно: девчонки наши, с которыми работала, все повыучились. На курсы комбайнеров я все-таки записалась. Варвара Максимовна опять ко мне: «Иди сдавай на тракториста, ты все знаешь!» Сейчас у меня МТЗ-80. Работаю в Сельхозхимии. У нас пять женщин, у всех дети. На работу никто не обижается. Но «агитировала» Бахолдина и самой судьбой своей. Первый секретарь крайкома партии, собственно, признал это, когда пригласил к себе Варвару Максимовну и предложил ей возглавить в крае движение женщин-механизаторов.
Попросил он и дать этому движению имя, сказав, что утверждается приз имени Варвары Бахолдиной, который она сама будет вручать победителям.
Сегодня на Алтае шесть женщин-механизаторов — Герои Социалистического Труда, девять — заслуженные механизаторы сельского хозяйства РСФСР.
Хорошо знают в крае делегата XXVI съезда партии Нину Тройнину, как и Полину Дудареву, Анну Ильичеву, Валентину Малышеву. За то, что состоялись эти и многие другие судьбы, и отмечена Варвара Максимовна Золотой Звездой.
На комсомольской конференции, о которой уже говорилось, была небольшая выставка. Варвара Максимовна повела меня посмотреть костюм, в котором Тамара Плаксина, одна из ее учениц, была на X Всемирном фестивале молодежи и студентов в Берлине. Ей доставляет истинную радость, что Тамара стала коммунистом, что у нее трое ребятишек, а муж тоже известный механизатор. И что вообще Тамара вот такая: счастливая, изящная, хорошенькая.
— Знаете, трактористок иногда представляют грубыми, мужиковатыми. Но ведь это от человека зависит.
К нам подошли какие-то ребята:
— Варвара Максимовна, очень просим с нами сфотографироваться.
— Ой, да я уж оделась!
— А мы пальто подержим.
В двадцатый, наверное, раз за этот день Варвару Максимовну усадили перед фотообъективом в центре делегации. В прошлом году район едва ли не первым на Алтае убрал хлеб, вспахал зябь, полностью обеспечил себя семенами высокого класса, чтоб сеять весной, а фермы — кормами. Многих благодарил за это с трибуны первый секретарь райкома партии Геннадий Анатольевич Сивченко, и среди них — Варвару Максимовну Бахолдину.
Фотографируясь вместе с ней, ребята, конечно, чувствовали, что момент этот в их жизни значимый, может быть, исторический, и, кто знает, может, эти снимки помогут когда-то понять, где были нравственные истоки поколения восьмидесятых годов.
...Потом она сказала:
— Я, знаете, каких женщин люблю?
Как Светочка Савицкая...
Что это она о героине космоса, я и не поняла сначала. Ну да, конечно, Светлана Савицкая Варваре Максимовне родная душа. Сколько дней, сколько лет прошло с тех пор, как символом прогресса, свободы и веры в высшее назначение женщины была трактористка, как сегодня женщина-космонавт.
Чтобы сесть за руль трактора (или за пульт в космическом корабле), нужен был (и есть) человек определенного душевного строя. И потом без первого шага невозможен второй, без Ангелиной, Бахолдиной, может быть, не было бы Валентины Терешковой, Светланы Савицкой. Варвара Максимовна узнает «своих»...
Т. БЛАЖНОВА Фото С. КУЗНЕЦОВА.
Шипуновский район. Алтайский край.
Журнал "Крестьянка" № 2 1985 г.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области