Территория — 9597 тыс. кв. км. Население — 982,55 млн. без Тайваня (на конец 1980 г.). Столица — Пекин (8,7 млн., 1977 г.).
События внутренней жизни и внешней политики Китая в 1980 г. полностью подтверждают вывод, сделанный в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду КПСС: «Опыт социально-экономического развития КНР за два последних десятка лет — тяжелый урок, показывающий, к чему ведет извращение принципов социализма, его сути как во внутренней, так и в международной политике... Во внутренней политике Китая происходят сейчас изменения. Истинный смысл их еще покажет время. Оно покажет, в какой мере нынешнему китайскому руководству удастся преодолеть маоистское наследие. Но о каких-либо переменах к лучшему во внешней политике Пекина, к сожалению, пока говорить не приходится. Она по-прежнему нацелена на обострение международной обстановки, смыкается с политикой империализма».
В 1980 г. пекинское руководство объявило о проведении ряда, реформ в экономике и политической структуре страны. Одновременно обострилась борьба за власть в китайской верхушке. Происходили изменения и перестановки в высшем эшелоне пекинского руководства — крупнейшие поело 1976 г. В целом внутриполитическая ситуация характеризовалась политическим и социальным маневрированием китайских лидеров. Предпринимались усилия по стабилизации экономического и политического положения, однако последствия длительного кризиса, в котором оказались народное хозяйство, партия, вся социально-политическая система китайского общества, в полной мере еще не преодолены. Изменения внутри страны не оказывали влияния на международную деятельность китайского руководства, продолжавшего проводить курс на достижение гегемонистских целей Пекина, на создание «широчайшего международного фронта» против Советского Союза, других стран социализма.
Наиболее важными событиями во внутренней жизни Китая в 1980 г. были V пленум ЦК КПК одиннадцатого созыва (февраль), 3-я сессия Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) пятого созыва (август — сентябрь), судебный процесс по делу «контрреволюционных группировок» Линь Бяо и Цзян Цин3 (ноябрь — декабрь), «рабочее совещание» ЦК КПК (декабрь).
(Линь Бяо, заместитель председателя ЦК КПК и министр обороны КНР, официально объявленный в 1969. г. преемником Мао Цзэдуна, в 1971 г. погиб при странных обстоятельствах в авиационной катастрофе. После его гибели была арестовала группа военных деятелей, занимавших видные посты в партии и государстве. В 1976 г., после смерти Мао, была устранена группировка наиболее близких ему выдвиженцев «культурной революции» во главе с вдовой Мао Цзэдуна Цзян Цин (так называемая «банда четырех»).
Направленность этих мероприятий во многом была определена в докладе заместителя председателя ЦК КПК, заместителя премьера Госсовета КНР Дэн Сяопина, с которым он выступил 16 января на закрытом совещании ответственных работников. В докладе Дэна, влияние группировки которого на политику Пекина продолжало в 1980 г. увеличиваться, были выдвинуты «три важные задачи» на 80-е годы: «борьба против гегемонизма» (то есть, по терминологии китайских лидеров, против СССР и мирового социализма); «воссоединение Тайваня с КНР»; форсированное осуществление «четырех модернизаций». Причем последняя задача названа «сердцевиной» всех этих задач. Как видно из доклада, заметное беспокойство вызывала у китайского руководства политическая обстановка в стране. Хотя Дэн утверждал, что в целом она стабильна, он не мог не признать существования многих «факторов нестабильности», в том числе наличия сторонников «банды четырех», широкого распространения фракционности, «потерю веры» в политику верхов, наличия «контрреволюционных элементов».
На V пленуме ЦК КПК были организационно оформлены итоги очередного раунда борьбы в пекинской верхушке. Одно из основных решений пленума касалось устранения со всех постов в партии и государстве новой группы выдвиженцев «культурной революции»: заместителя председателя ЦК КПК Ван Дуисина, членов Политбюро Цзи Дэикуя У Дэ и Чэнь Силяня, Все они были в свое время связаны с «четверкой». В состав Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК введены сторонники Дэн Сяопина — Ху Яобан и Чжао Цзыян, как и он, попавшие в опалу во время «культурной революции». Первый из них был выдвинут на восстановленный пост генерального секретаря ЦК КПК (до 1966 г. его занимал Дэн Сяопин). Пленум принял решение о восстановлении ликвидированного в начале «культурной революции» секретариата ЦК КПК (в составе 11 человек), который будет «органом по текущей работе, функционирующим под руководством Политбюро ЦК КПК и его Постоянного комитета». Члены секретариата в своем подавляющем большинстве — старые партийные, государственные и военные работники, тесно связанные с Дэн Сяопином. По мнению наблюдателей, эти изменения говорили об ослаблении позиций поднявшегося на гребне «культурной революции», назначенного на свои посты по распоряжению Мао председателя ЦК КПК, премьера Госсовета КНР Хуа Гофэна. Пленум принял решение о досрочном созыве XII съезда КПК.
В коммюнике пленума признавалось, что по-прежнему остается нерешенным «целый ряд важнейших вопросов, которые следует разрешить в неотложном порядке и скорейшим образом», в частности выработка экономической системы и системы образования, ряд вопросов политической жизни государства и партийной жизни, идеологии и теории. Из коммюнике пленума и установочных статей центральных органов КПК следовало, что будут продолжаться широкие чистки в партии, в государственном аппарате, в армии. Это обусловливалось тем, что в КПК по-прежнему широко распространены явления «неорганизованности, недисциплинированности, по-прежнему имеют место групповщина и стихийность», многие «кадровые работники» (их в КНР около 20 млн.) «не занимаются последовательным осуществлением линии, курса и политики Центрального Комитета и даже намеренно творят дела, не соответствующие интересам партии».
На пленуме было принято также решение о реабилитации бывшего председателя КНР, заместителя председателя ЦК КПК Лю Шаоци, явившегося одной из первых жертв «культурной революции» и умершего в 1969 г. в тюрьме. Вся вина за это возлагалась на Линь Бяо и «четверку», хотя общеизвестно, что инициатором травли Лю Шаоци был Мао Цзэдун. На пленуме утверждалось, что реабилитация Лю Шаоци представляет собой восстановление «подлинного облика идей Мао Цзэдуна». (В то же время в августе было опубликовано решение ЦК КПК «ограничить количество портретов Мао Цзэдуна и стендов с его высказываниями», вывешенных в государственных и общественных учреждениях.)
В 1980 г. были произведены крупные перестановки в руководстве Госсовета КНР, также отражавшие борьбу группировок в среде пекинских лидеров, 3-я сессия ВСНП приняла отставку Хуа Гофэна с поста премьера Госсовета, который он занимал с весны 1976 г., и шести заместителей премьера: Дэн Сяопина, Ли Сянышня, Чэнь Юня (заместители председателя ЦК КПК), Ban Чжэня, Сюй Сянцяня (министр обороны) и Ван Жэньчжуна. Было объявлено, что все они продолжат свою работу в руководстве КПК. От должности заместителя премьера Госсовета был освобожден также член Политбюро ЦК КПК Чэнь Юнгуй, который подвергался критике как активный проводник линии «культурной революции» в деревне. Премьером Госсовета КНР был назначен Чжао Цзыян.
(Родился в 1919 г. в семье помещика. Вступил в КПК в 1938 г. После образования КНР (1949 г.) был на партийной работе. В 1967 г. в ходе «культурной революции» был смещен с занимавшегося им поста первого секретаря комитета КПК провинции Гуандун. После реабилитации в 1971 г.— секретарь комитета КПК Автономного района Внутренняя Монголия. С 1975 г. был первым секретарем комитета КПК провинции Сычуань (самой крупной в стране по численности населения) и первым комиссаром Чэндуского большого военного округа, а с апреля 1S80 г.— заместителем председателя Госсовета КНР. Избран членом ЦК КПК на X съезде КПК в 1973 г., кандидатом в члены Политбюро ЦК после XI съезда в 1977 г. В сентябре 1979 г. кооптирован в члены Политбюро, а в феврале 1980 г. — в члены Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК.)
Было назначено три новых заместителя премьера, в том числе министр иностранных дел Хуан Хуа. В Постоянном комитете ВСНП были заменены пять заместителей председателя этого комитета. В соответствии с рекомендацией V пленума ЦК КПК сессия аннулировала положение конституции КНР, провозглашавшее право граждан на «широкое высказывание мнений, полное изложение взглядов, широкие дискуссии и вывешивание дацзыбао». Кроме того, была создана комиссия по подготовке проекта исправленной конституции страны. Сессия приняла ряд законов, в том числе законы о гражданстве, о браке, о введении подоходного налога.
На сессии было объявлено также о необходимости проведения «политической реформы». Основные ее направления, по заявлениям китайской печати, состоят в повышении роли органов власти, разделении функций партийных и государственных органов, расширении прав местных властей под единым руководством центра.
20 ноября в Пекине открылся судебный процесс по делу «контрреволюционных группировок Линь Бяо и Цзян Цин». В числе главных обвиняемых было перечислено 16 человек, в том числе 6 погибших или умерших ранее, включая Линь Бяо, заместителя председателя ЦК КПК Кан Шэна, члена Политбюро ЦК КПК, министра общественной безопасности Се Фучжи. На скамье подсудимых находилось 10 человек, из них 9 бывших членов Политбюро: Цзян Цин, бывший заместитель председателя ЦК КПК Ван Хунвэнь, бывший заместитель Премьера Госсовета КНР Чжан Чуньцяо, Яо Вэныоань (т. е. «банда четырех»), Чэнь Бода (политический секретарь Мао, первый руководитель «Группы но делам культурной революции ЦК КПК»), а также четверо арестованных в 1971 г. высокопоставленных руководителей китайской армии. Десятый подсудимый относился к указанной группе военных.
Участникам группировок были предъявлены обвинения в 48 преступлениях, распределенных по четырем категориям: 1) преследование партийных и государственных руководителей с целью захвата верховного руководства партии и государства, разработка плана свержения власти; 2) репрессии в отношении многочисленных кадровых работников и народных масс; 3) покушение на жизнь Мао Цзэдуна, подготовка вооруженного государственного переворота; 4) подготовка вооруженного мятежа в Шанхае. На суде было объявлено, что обвиняемые привлекаются к ответственности за «уголовные преступления», а не за «ошибки в работе и политической линии». Смысл такого определения состоял в том, чтобы, придав видимость законности судебному процессу, вывести из-под удара политический курс Мао Цзэдуна, обелить его самого, сохранить маоизм как официальную идеологию режима, переложив на участников «контрреволюционных группировок» всю вину за бесчинства «культурной революции», за катастрофическое положение, в котором оказалась страна в результате маоистской политики. В обвинительном заключении утверждалось, что жертвами подсудимых стали свыше 727 тыс. человек, из которых более 34 тыс. были «доведены до смерти» (всего же, по заявлениям китайских официальных лиц, от преследований в годы «культурной революции» пострадало около 200 млн. человек, из которых погибло от 8 до 10 млн.).
Процесс над «десяткой» стал еще одним свидетельством междоусобной борьбы в китайской правящей верхушке. Иностранные наблюдатели рассматривали его как попытку Дэн Сяопина скомпрометировать и еще больше подорвать позиции своих противников из выдвиженцев «культурной революции» на всех уровнях.
Обращалось внимание на то, что против подсудимых выдвигались обвинения в преследовании Дэн Сяопина, Чэнь Юкя и других лиц, но среди пострадавших ни разу не упоминался Хуа Гофэн. Хотя заседания «особого суда» завершились 29 декабря, приговор был объявлен лишь через месяц. Отсрочка, по мнению зарубежной печати, явилась результатом разногласий в пекинском руководстве относительно меры наказания, прежде всего для вдовы Мао. 25 января 1981 г. было объявлено решение суда: Цзяи Цин и Чжан Чуньцяо были приговорены к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на два года, остальные подсудимые — к тюремному заключению от 16 лет до пожизненного.
В экономике Китая в 1980 г. продолжали сохраняться многочисленные трудности. Курс на «урегулирование» (т. е. восстановление) народного хозяйства, жестоко пострадавшего от «культурной революции», утвержденный 2-й сессией ВСНП летом 1979 г., столкнулся с такими препятствиями, которые делали, по признанию пекинских лидеров, невозможным осуществить цели «урегулирования» в запланированный трехлетний период (1979— 1981 гг.). Подводя итоги года, официальные лица и печать заявляли об «угрозе финансово-экономического кризиса», выделяя такие «три серьезные трудности», стоящие перед экономикой Китая, как
бюджетный дефицит, чрезмерная эмиссия денег, рост цен. По заявлению заместителя премьера Госсовета, председателя Госплана Яо Илиня, уровень инфляции в 1980 г. составил 5%. Острой оставалась проблема безработицы (только в городах число безработных превысило 20 млн. человек).
На 3-й сессии ВСНП были вновь пересмотрены планы экономического развития. Хуа Гофэн объявил на сессии об отказе от перспективного 10-летнего плана (на 1976—1985 гг.), одобренного ВСНП в начале 1978 г. Из доклада о народнохозяйственных планах на 1980 и 1981 гг., сделанного Яо Илинем, следовало, что экономика нуждается в дальнейшей «реорганизации». Предусматривалось снижение темпов роста экономики. Несмотря на сокращение капиталовложений и расходной части бюджета в целом, не удалось ликвидировать бюджетный дефицит, который возник в 1979 г. и составил 17,6 млрд. юаней (100 юаней - 43,77 руб. (на 15 декабря 1980 г.) (около 15% расходной части бюджета). Как заявил на сессии министр финансов, одна из причин дефицита кроется в росте расходов на военные нужды (прежде всего в связи с агрессией против Вьетнама), а также на выплаты компенсаций лицам, репрессированным в период «культурной революции» (к началу 1980 г. было реабилитировано 2,9 млн. человек). На 1980 г. был запланирован дефицит в 8 млрд. юаней, но фактически он составил свыше 20 млрд. В документах сессии заявлялось о необходимости ускоренного развития легкой промышленности и сельского хозяйства. Только прямые военные расходы в бюджете 1980 г. превысили на 15% общую сумму государственных средств, отпущенных сельскому хозяйству, и на 30% — ассигнования на науку, культуру, образование и здравоохранение.
Стоимость валовой продукции промышленности в 1980 г. составила (в ценах 1970 г.) 499,2 млрд. юаней, что на 8,7% больше, чем в предшествующем году (в 1979 г. се рост составил. 9,6, в 1978 г.—13,5%). Произведено около 300 млрд. квт-ч электроэнергии (рост на 6,6%), 37,1 млн. т стали (рост на 7,7%), добыто 105,9 млн. т нефти и 620 млн. т угля (соответственно на 0,2 и 2,4% меньше, чем в 1979 г.). По официальным сообщениям, общая стоимость сельскохозяйственной продукции (в ценах 1970 г.) возросла по сравнению с 1979 г. на 2,7%, до 162,7 млрд. юаней. При этом, однако, производство зерна (318,2 млн. т) было на 4,2% меньше, чем в 1979 г., в том числе сбор риса сократился на 3,1%, пшеницы — на 13,7%. Замедление темпов прироста производства, падение его в некоторых отраслях свидетельствовали, о продолжающемся обострении межотраслевых и внутриотраслевых диспропорций. По признанию китайской печати, «не удалось достичь урегулирования пропорций в развитии легкой и тяжелой промышленности» (хотя удельный вес легкой и текстильной промышленности в валовой продукции промышленности и увеличился до 46,9% против 43,1% в 1979 г.). Из-за нехватки энергии, сырья и т. д. производственные мощности страны в 1980 г. были загружены не более чем на 70%.
Отставание сельского хозяйства, больший упор на легкую промышленность, отказ от ряда проектов в тяжелой промышленности привели к некоторым изменениям в структуре импорта. Доля зерна, животных и растительных жиров, хлопка, химических волокон, минеральных удобрений, химического сырья и целлюлозы в общем объеме импорта поднялась с 40,4% в 1979 г. до 52,6%, а доля проката, цветных металлов, машинного оборудования и приборов сократилась с 41,1 до 27,6%. В целом внешнеторговый оборот в 1980 г. достиг 56,3 млрд. юаней (рост на 23,6% по сравнению с 1979 г.), в том числе экспорт — 27,2 млрд., импорт —29,1 млрд. (рост на 28,7 и 19,2% соответственно). Дефицит торгового баланса составил 1,9 млрд. юаней (в 1979 г.— 3,1 млрд.).
В поисках выхода из трудностей выдвигались некоторые новые установки, предпринимались практические шаги с целью внедрения «новых» методов стимулирования производства. Закрывались отдельные нерентабельные предприятия, поощрялась конкуренция между предприятиями, расширялась свободная рыночная торговля, правительственные учреждения призывались оказывать помощь частной «предпринимательской деятельности». Был осужден «опыт Дачжая» (производственной бригады деревни Дачжай, которая с помощью метода «опоры на собственные силы» якобы добилась больших успехов), еще недавно рекламировавшийся как образец развития деревни.
Как сообщала иностранная печать, в ноябре было созвано расширенное заседание Политбюро ЦК КПК, на котором принято решение об уходе Хуа Гофэна с постов председателя ЦК КПК и председателя Военного совета ЦК КПК с последующим утверждением этого решения на очередном пленуме ЦК (На состоявшемся в июне 1981 г. 6-м пленуме ЦК КПК Хуа Гофэн был освобожден от обеих этих должностей. Пленум избрал Ху Яобана председателем ЦК КПК, Чжао Цзыяна и Хуа Гофэна — заместителями председателя ЦК КИК. Председателем Военного совета ЦК КПК был избран Дэн Сяопин).
В декабре состоялось «рабочее совещание» ЦК КПК, на котором были пересмотрены многие установки, принятые на сентябрьской сессии ВСНП. Намечено резкое сокращение капитального строительства (на 45%), фактическое свертывание экономической реформы, дальнейшее снижение темпов промышленного производства в целях «упорядочения» народного хозяйства.
Пекинские руководители заявляли, что они разрабатывают «китайскую модель» экономического развития, «отвечающую условиям страны». Судя по конкретным мероприятиям, эта «модель» предполагает сочетание социалистических и несоциалистических форм собственности в городе и деревне, плановых и рыночных методов регулирования экономики. В целом же меры по «наведению порядка» в экономике, по существу, вся программа «четырех модернизаций» подчинены задаче ускоренного наращивания военной мощи, мобилизации сил и средств для борьбы за великодержавные, гегемонистские цели.
Внешнеполитический курс Пекина в 1980 г. оставался гегемонистским, враждебным социалистическим странам, всем прогрессивным силам, все более смыкался с политикой империализма. Как отметил июньский (1980 г.) Пленум ЦК КПСС, «партнерство империализма и пекинского гегемонизма представляет собой новое Опасное явление в мировой политике...».
Великодержавная, гегемонистская политика Пекина привела Китай к фактическому блокированию с мировым империализмом.
В центре этого процесса находились быстро расширявшиеся и углублявшиеся китайско-американские связи. Визит министра обороны Г. Крауна (январь) в Пекин, встреча Хуа Гофэна в Японии с президентом США Дж. Картером (июль), поездки заместителей премьера Госсовета КНР Гэн Бяо (В марте 1981 г. назначен на пост министра обороны КНР) (май — июнь) и Во Ибо (сентябрь) в США, визиты многочисленных официальных представителей, как гражданских, так и военных, курсировавших между столицами обеих стран, предпринимались в первую очередь для того, чтобы согласовывать позиции, разрабатывать «совместные и параллельные действия». Представители администрации Картера заявляли, что отношения США с Китаем не будут больше определяться принципом «равноудаленности» в отношении Китая и СССР. В ответ на эти заявления Дэн Сяопин приветствовал (июнь) решение Вашингтона «отдавать предпочтение Пекину перед Москвой», хотя и утверждал, что было бы не совсем правильно рассматривать Китай и США «как союзников».
Одной из целей политики Пекина оставалось стремление подтолкнуть США к усилению конфронтации с СССР. 18 сентября в Вашингтоне Картером и Бо Ибо были подписаны американо-китайские соглашения в области воздушного сообщения, торгового судоходства, консульских отношений и торговли текстилем. В этой связи Дж. Картер заявил, что «нормализация отношений между Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой наконец завершена». Бо Ибо со своей стороны отметил, что подписание соглашений знаменует собой «юридическое оформление» отношений между Китаем и США. Соглашения разрешают каждой из сторон регулярные воздушные рейсы между США и КНР, открывают 55 американских и 22 китайских порта для судов обеих стран, предусматривают учреждение по пяти консульств в каждой стране, отменяют ограничения на импорт китайского текстиля в США.
Важное значение Пекин по-прежнему придавал связям с Японией как партнером, от отношений с которым во многом зависит осуществление «модернизации» Китая. В мае — июне Хуа Гофэн посетил с визитом Японию.
Это был первый визит главы правительства КНР в эту страну. В ходе визита было подписано соглашение о научном и техническом сотрудничестве, достигнута договоренность о поочередном проведении в Пекине и Токио консультативных совещаний членов правительств двух стран, ведающих иностранными делами, внешней торговлей, экономическими вопросами. В декабре в Пекине состоялось первое такое совещание. Контакты с Японией пекинское руководство стремилось использовать для того, чтобы Токио придало своей политике четкую антисоветскую направленность.
В 1980 г. расширились связи Китая с Западной Европой. Пекин продолжал попытки использовать Западную Европу, особенно страны НАТО, в качестве противовеса СССР и другим государствам — членам Варшавского Договора, стремился углубить разделение европейского континента на две конфронтирующие группировки.
Этим целям был подчинен визит министра иностранных дел КНР Хуан Хуа в ряд стран Западной Европы в июне. Во время визита в Пекин президента Франции В. Жискар д'Эстэна (октябрь) пекинские лидеры пытались, хотя и безуспешно, добиться от главы французского государства высказываний, которые свидетельствовали бы о том, что Западная Европа разделяет взгляды Пекина о «советском гегемонизме», «угрозе, исходящей от СССР» и т. д. Китайские лидеры выступали с призывами укреплять НАТО, поддерживали намерения США разместить в западноевропейских странах новые ракеты средней дальности, призывали к отказу от Договора ОСВ-2.
Параллельно с политическим взаимодействием развивались внешнеэкономические связи с капиталистическими государствами, на долю которых приходилось в 1980 г. свыше 60% внешней торговли КНР. Общая сумма предоставленных КНР капиталистическими странами займов и кредитов превысила 30 млрд. долл. Как и в 1979 г., особенно быстро рос китайско-американский товарооборот. В 1980 г. он удвоился и достиг 4,8 млрд. долл., в том числе импорт из США —3,75 млрд. (рост на 115%), экспорт в США— 1,05 млрд. (рост на 76%). Импорт из Японии, крупнейшего торгового партнера КНР, составил 4,37 млрд. долл., а китайский экспорт в Японию — 3,89 млрд. (рост соответственно на 31,1 и 47,6%).
В 1980 г. продолжали развиваться военные связи Китая с империалистическими государствами. Первый визит министра обороны США в Китай в посещение США китайской военной делегацией во главе с Гэн Бяо, который вел переговоры с президентом Дж. Картером, министром обороны Г. Брауном, другими американскими военными руководителями, по словам официальных лиц США, «положили начало процессу регулярных контактов и диалога между нашими военными аппаратами». По оценке Брауна, визит Гэн Бяо явился «отражением нового этапа в развитии отношений между вооруженными силами» США и Китая. В Китае только за первую половину 1980 г. побывало свыше 20 американских военных делегаций. Достигнута договоренность о предоставлении Китаю военной техники, взаимном направлении па учебу слушателей военных учебных заведений и т. д. Пентагон объявил о конкретных видах «несмертоносной» военной техники, которые одобрены для продажи Пекину. В их числе радары, военно-транспортные самолеты, вертолеты, приспособления для испытаний реактивных двигателей, радиооборудование, компьютеры.
Американская пресса сообщала, что между Пекином и Вашингтоном заключено секретное соглашение о разведывательной деятельности, по условиям которого США с января 1980 г. посылают в Китай оборудование и технических специалистов для ведения шпионской деятельности против СССР и других соседей Китая. В конце февраля — начале марта в ФРГ находилась китайская делегация во главе с заместителем начальника генштаба У Сюцюанем, которая ознакомилась с организацией боевой подготовки в западногерманской армии. Китай посетил министр обороны Англии Ф. Ним (март), заявивший о «готовности поставить Китаю широкий круг военного снаряжения».
Уязвимым местом в расчетах империалистов разыграть «китайскую карту» является несовпадение конечных гегемонистских целей обоих партнеров, относительная военная слабость Китая, его экономическая отсталость, отсутствие внутренней стабильности, борьба за власть в пекинской верхушке, возможность непредвиденных поворотов в политической линии китайского руководства.
В отношении развивающихся стран китайское руководство проводило курс, объективно совпадающий с планами империалистических, неоколониалистских сил. Китайская дипломатия пыталась оказывать давление на неприсоединившиеся страны для переориентации движения неприсоединения с борьбы против империализма и неоколониализма на конфронтацию с Советским Союзом, Кубой, Вьетнамом, другими социалистическими странами. Пекин определял свое отношение к тем или иным развивающимся странам в зависимости от состояния их связей с Советским Союзом, другими социалистическими государствами, стремился подорвать международные позиции государств социалистической ориентации. Это наглядно проявлялось в его враждебном курсе в отношении Эфиопии, Анголы, Южного Йемена. В 1980 г. Китай резко сократил экономическую помощь развивающимся странам.
Особое место в политике Пекина занимала Азия, в первую очередь ее юго-восточная часть. Китай продолжал оказывать военный, политический, дипломатический, пропагандистский нажим на членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) с целью создать «фронт борьбы» против СРВ. Во время пребывания министра иностранных дел (июль) и премьер-министра Таиланда (октябрь) в Пекине китайские лидеры подстрекали правящие круги Таиланда к враждебным акциям по отношению к Кампучии, Лаосу и Вьетнаму, обещая, что в случае возникновения вооруженного конфликта с Вьетнамом «Китай решительно встанет на сторону Таиланда». Китай оказывал политическую и военную поддержку врагам афганской революции, участвовал в необъявленной войне против демократического Афганистана. В Южной Азии Пекин делал основную ставку на Пакистан, используя эту страну для вмешательства в дела Афганистана, для давления на Индию. На укрепление военно-политического сотрудничества Китая и Пакистана был нацелен визит президента Пакистана Зия-уль-Хака в Китай (май), а также поездки. Хуан Хуа и других высокопоставленных китайских дипломатов и военных в Исламабад.
В 1980 г. наблюдались определенные изменения в тактике руководства КПК в отношении международного коммунистического движения. Конкретно они проявились в том, что КПК возобновила практику направления делегаций или отдельных представителей на съезды коммунистических и рабочих партий, обмена партийными делегациями на различных уровнях. Пекин постепенно стал отвечать на инициативы некоторых коммунистических партий Западной Европы о восстановлении связей с китайским руководством. Лидеры КПК использовали визиты в Пекин представителей некоторых компартий Европы для пропаганды своих позиций, в том числе тезиса о неизбежности мировой войны. Разъясняя своим кадровым, работникам шаги, направленные на восстановление связей с некоторыми компартиями, пекинское руководство заявляло, что эти шаги следует рассматривать как «объединение всех сил в борьбе против советского гегемонизма». Новая тактика Пекина имеет и другие аспекты — избежать признания несостоятельности своих идеологических позиций, ослабить отпор коммунистов маоизму, замаскировать политику блокирования с империалистическими силами. По-прежнему используя маоистские «партии» и группировки как средство давления на компартии, Пекин стал более разборчиво подходить к контактам с этими группировками.
Новым моментом в международной деятельности КПК в 1980 г. стало налаживание связей с правящими партиями различных направлений. Пекинские лидеры прилагали усилия к установлению и расширению контактов с правыми силами в социал-демократическом движении.
В отношениях с социалистическими государствами цели пекинских лидеров оставались теми же, что и ранее,— подорвать единство и сплоченность братских стран, противопоставить их Советскому Союзу. Пекин усилил враждебность к Советскому Союзу, Вьетнаму, Кубе, МНР, Лаосу. Китайская пропаганда объявляла СССР «главным источником обострения международной обстановки», обвиняла Вьетнам, Лаос и народную Кампучию в «дестабилизации» положения в Юго-Восточной Азии. На границах СРВ не прекращались китайские вооруженные провокации. В марте китайское руководство в одностороннем порядке объявило о прекращении китайско-вьетнамских переговоров, начатых в апреле 1979 г. Оно отвергало неоднократные предложения СРВ об их возобновлении. Пекин полностью свернул торгово-экономические связи с СРВ и ЛНДР. Проявляя мнимую «озабоченность» положением в ряде социалистических стран Европы, Пекин продолжал попытки вмешиваться в их внутренние дела: не переставал муссировать события 1968 г. в ЧССР, извращая их смысл, сожалел по поводу «искусственного разделения» Германии, занял провокационную позицию в отношении событий в Польше, пытаясь подогревать националистические, антисоциалистические настроения.
Враждебность к Советскому Союзу, антисоветизм оставались стержнем всей внешней политики китайских руководителей. После того как в апреле 1979 г. китайское правительство заявило, что оно не намерено продлевать советско-китайский Договор 1950 г. о дружбе, союзе и взаимной помощи, он потерял силу 11 апреля 1980 г. Идя по пути нагнетания напряженности в отношениях с СССР, китайское руководстве, используя в качестве предлога события в Афганистане, в январе 1980 г. заявило о «неуместности» продолжения начатых в конце 1979 г. переговоров с СССР по вопросам нормализации двусторонних отношений. Пекин солидаризировался с империалистическими кругами в «бойкоте» Олимпийских игр в Москве.
На низком уровне оставался объем китайско-советской торговли: 340,4 млн. руб. (в 1979 г.— 347,9 млн.).
Характеризуя отношения Советского Союза с Китаем, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев на XXVI съезде КПСС отмечал: «Если советско-китайские отношения остаются замороженными, то причина здесь не в нашей позиции. Советский Союз не искал и не ищет конфронтации с Китайской Народной Республикой. Мы следуем курсу, определенному XXIV и XXV съездами КПСС, и хотели бы строить связи с ней на добрососедской основе.
Остаются в силе наши предложения, направленные на нормализацию отношений с Китаем, как остаются неизменными наши чувства уважения и дружбы к китайскому народу».
В. Зубаков
БИБЛИОГРАФИЯ
Опасный курс. Китай после Мао Цзэдуна. Выпуск десятый.— М., 1980. Борисов О. Единство социалистических стран и его пекинские противники.— Партийная жизнь, 1980, №22.
Политика и экономика 1981 г.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области